Он начал ходить взад-вперед, засунув руки в карманы.
Тара сидела на кровати, скрестив ноги, и смотрела на него. Блейк почти физически ощущал, как ее взгляд следует за ним, когда он пересекает комнату, которая с каждым разом казалась ему все меньше.
- У тебя что, клаустрофобия? - наконец спросила Тара.
Блейк остановился и пожал плечами.
- Возможно. Но не острая.
- А я думала, что детективы привыкают к такому времяпровождению. Разве тебе не доводилось долго томиться, прячась и наблюдая?
- Да, - признался Блейк. - Но когда я сижу в засаде, то знаю, что делаю. Мне известно, что происходит.
- А давно ты стал частным детективом?
- Кажется, лет десять назад. Тара изумленно вскинула брови.
- Сколько же тебе лет?
- Тридцать четыре.
- О! Я думала, ты моложе. Блейк усмехнулся.
- Буду считать это комплиментом.
- Твой отец тоже был детективом? Возможно, офицером полиции?
- Нет, мой отец не был полицейским. Его ужаснула бы одна мысль о подобном. Он не слишком жаловал полицию, как, впрочем, и всех остальных, кто имел отношение к власти. Отец умер, когда мне едва исполнилось пятнадцать.
- А твоя мама? Она жива?
- Они вместе погибли из-за несчастного случая. Блейк до сих пор вздрагивал по ночам от страшных воспоминаний, которые преследовали его каждый раз, когда он давал волю своим чувствам.
- О, Блейк, как ужасно! Потерять родителей еще ребенком. Мне очень жаль.
- Это было давно, - проговорил он, чувствуя неловкость оттого, что она жалеет его.
- Но ведь рана так и не зажила. Некоторое время Блейк молчал, а затем откашлялся и произнес:
- Да, я до сих пор ненавижу больницы. Мама прожила еще несколько дней после того несчастного случая, и больничные звуки и запахи всегда будут напоминать мне о ее смерти.
Он тряхнул головой, словно стараясь отогнать тяжелые воспоминания.
- А твои родители? - спросил он, чувствуя, что Таре хочется поговорить. Возможно, на нее тоже давило замкнутое пространство.
- Они до сих пор живут в Гонории. В этом маленьком городке я родилась. Мой отец - юрист, мама - учительница. Мы респектабельная ветвь семейства Макбрайд, - с усмешкой добавила она.
Респектабельная. Таким словом никак нельзя было назвать его семью! Свидетельство того, какое у них с Тарой разное происхождение.
- В самом деле?
- О, да! Родители не устраивали никаких скандалов в течение тридцати лет. Мои младшие братья и я считались просто идеальными детьми. Я поступила в Гарвард. Тревор работает в Государственном департаменте в Вашингтоне, а самый младший братишка, Трент, заканчивает Военно-воздушную академию. Наша семья весьма отличалась от остальных Макбрайдов. Она служила образцом во всех отношениях, пока я не дошла до того, что меня уволили, добавила Тара, без особого успеха стараясь скрыть свою горечь.