Мы начали новую партию, и я спросил его, как развивается "Операция".
- Я восемнадцать лет член Союза писателей и написал одиннадцать книг,сообщил Ефим и подставил ферзя.
Возможно, он доложил бы и о своих боевых наградах, но тут зазвонил телефон. Я переставил Ефимова ферзя на другую клетку, а своего, наоборот, подставил под удар.
- Что? - закричал вдруг Ефим.- Приехал? Когда? Хорошо, спасибо, будь здоров, вечером перезвонимся.
Он бросил трубку, повернулся ко мне, и я увидел прежнего Ефима, хотя и небритого.
- Ты слыхал,- сказал он мне весьма возбужденно,- Баранов звонил, говорит, приехал Каретников.
Не могу даже описать, что дальше было с Ефимом. Он вскакивал, бегал по комнате, размахивал руками, бормотал что-то вроде того, что кто-то у него теперь попляшет, потом вернулся к шахматам, объявил мне мат в четыре хода и, посмотрев на часы, намекнул, что мне пора к доктору.
Я ушел, радуясь, что Ефим так быстро вышел из своего состояния, хотя моей заслуги в том не было.
Дальнейшее мне приходится описывать отчасти со слов самого Ефима, отчасти, полагаясь на противоречивые свидетельства других участников этой истории.
После моего ухода Ефим умылся, побрился, почистил и поставил на место зубные протезы. В перерывах между этими процедурами звонил и в конце концов дозвонился. Жена Каретникова Лариса Евгеньевна начала было говорить, что Василий Степанович нездоров и никого не принимает, но тут в трубку влез голос мнимого больного.
- Фимка! - загудел он.- Не слушай ее, хватай такси и чтоб через пять минут был здесь. Да рукопись захвати.
Каретников жил в высотном доме на площади Восстания.
Дверь Ефиму открыла Лариса Евгеньевна с жирно намазанным кремом лицом, в халате и в папильотках.
- Ну, заходи, раз пришел,- сказала она не очень приветливо.- Василий Степанович ждет. Во фраке.
Ефим прошел по длинному коридору мимо домработницы Нади, которая, стоя на шаткой стремянке, шваброй сметала обнаруженную под потолком паутину. Надя была в коротком перепоясанном ситцевом халатике.
- Здравствуйте, Наденька,- дружески поздоровался Ефим, но лицо опустил и отворотил в сторону.
Дверь в кабинет Василия Степановича распахнулась, и сам хозяин явился Ефиму в длинных футбольных трусах и в майке, прожженной на большом животе. Он втащил Ефима внутрь, закрыл и прижал плечом дверь.
- Принес? - спросил он громким шепотом.
- Принес,- сказал Ефим и вытащил из портфеля не рукопись, а чекушку.
- И это все?
- Есть и второй том,- улыбнулся Ефим и, приоткрыв портфель, показал вторая чекушка лежала на дне.