Такого поворота событий Шпит не предвидел. Автомобиль с деньгами мог снести ограждение и оказаться в пропасти.
– По колесам стреляй, по колесам, – кричал он Лебедю, выскакивая из укрытия.
Лебедь поднялся в полный рост и дал по задним колесам машины длинную очередь, выпустив половину рожка.
Борис Скачков, которого взрывом отбросило на пол машины, сумел подняться, схватил автомат и, выставив ствол в специально прорезанную бойницу, наугад выпустил очередь.
Воздух с шипением вырывался из покрышек, но машина продолжала катиться, задний бампер ударил в бетонный бордюр, УАЗ развернуло, и он замер.
Давид уже бежал по шоссе, абсолютно забыв о том, что вооружен. Садко, Лебедь, Шпит расстреливали УАЗ, пули пробивали жестяную обшивку.
– Выше бери, выше, – кричал Шпит, – не то бензобак зацепишь, взорвется.
Борис Скачков видел, как, обливаясь кровью, упал на сиденье Шишло, так и не успевший сделать ни единого выстрела, как Высоцкий, продолжая стрелять, осел, не выпуская из рук автомата. Борис, сообразив, что бандиты боятся стрелять низко, упал на пол и ждал, когда окончится пальба.
– Хватит, – скомандовал Шпит. Наступила тишина. Давид стоял, направив автомат на дверцу автобуса. Пар валил из развороченного радиатора.
– Надо было ближе его подпустить, – проговорил Садко, глядя на искореженный автобус. Еще немного – и он бы в пропасть свалился.
– Умный ты теперь дело говорить, – Шпит осторожно шагнул к машине и остановился. – Иди, дверцу открой, – бросил он Лебедю.
– Думаю, она изнутри заперта.
– Окна разбиты, до ручки дотянешься. Бандиты переглянулись, никому не хотелось подставлять голову под пули. И тут, на удивление всем, Давид подошел к машине, высоко поднял автомат и сунул его в окно, затем заглянул в салон. Он успел увидеть искаженное злостью лицо Бориса Скачкова и несколько вспышек – пули, пробив жесть, унеслись в небо.
Давид, тяжело дыша, сидел на корточках у заднего колеса и боялся пошевелиться.
– Черт, – пробормотал Шпит и знаком показал Лебедю, чтобы тот обошел машину с другой стороны.
Когда бандит оказался между бордюром и УАЗом, Давид постучал в обшивку стволом автомата, держа его за приклад в вытянутой руке. Второй раз попадать под пули ему не хотелось. Борис резко направил на звук автомат. В этот момент Лебедь выпрямился и выпустил очередь ему в спину.
– Кажется, готов, – крикнул он Шпиту.
– Точно, готов, – подтвердил Давид. И, не дожидаясь, пока Лебедь отойдет от машины, выпустил очередь в замок, дернул ручку, дверца открылась.
– Три трупа.
– Четыре, – напомнил Шпит.
Кровь из разбитой головы мертвого водителя капала на асфальт.