- Вряд ли, - сказал он. - Ты сам подумай, Андрей. Для западных спецслужб эта информация никакого интереса не представляет, они и так знают, где и при каких обстоятельствах мы вступали с ними в силовой контакт. А уж на то, что там присутствовал какой-то Аверкин, им и вовсе наплевать. Остается пресса, причем далеко не вся, а лишь та, которая пожелтее. Не спорю, материальчик может выйти скандальный, но подумай сам: какая газета отвалит за эту информацию сто тысяч? Сто долларов - это да, это я понимаю... Ну, двести, триста.., ну, пусть тысячу. Да нет, ерунда, никто ему за эту информацию тысячу не даст. А он точно не звонил Аверкину?
- Нет, - коротко ответил полковник. - Слушай! - воскликнул он, осененный внезапной идеей, - а может, он как-нибудь сам того.., рассосался? Под машину попал, дружки пришили... А?
- Не думаю, - не совсем уверенно сказал Илларион. - Это же все-таки не щипач, не урка какой-нибудь, а компьютерщик. Вряд ли, вряд ли... Эх-хе-хе...
Не вставая, он вдруг запустил руку куда-то за спинку дивана и вытащил оттуда бутылку, на этикетке которой Мещеряков даже издали разглядел пять звездочек.
- Это что такое? - строго спросил он.
- Заначка, - честно ответил Забродов.
- От кого? - изумился полковник.
- От кого, от кого... От себя! Коньячок-то редкий, ребята привезли.., не скажу откуда, не то ты с них головы поснимаешь за утечку информации.
- С-скоты, - процедил сквозь зубы Мещеряков. - Черт с ней, с информацией, но могли бы и мне бутылочку привезти.
- Постеснялись, наверное, - утешил его Илларион. - А я подумал: черта с два, сколько можно Мещерякову свои запасы спаивать по поводу и без повода? Дождусь, думаю, праздника, а тогда и удивлю: смотри, мол, что у меня есть!
- Жлоб, - сказал Мещеряков. - Ну и подавись своим коньяком.
- Так я же честно покаялся, - возразил Забродов. - Покаялся и добровольно сдал утаенное... Слушай, полковник, сходи за рюмками, а то мне вставать лень. Да, и лимончик прихвати! Он в холодильнике.., ну, ты сам знаешь, не первый год замужем.
- Наглец, - сказал Мещеряков. - И вообще, мы ведь, помнится, собирались работать.
- Работать, - проворчал Илларион, откупоривая бутылку, - работать... Что ты называешь работой, полковник? Работать, как ты выразился, мы будем завтра. А пока что подождем. Возможно, парень просто загулял. Вспомни себя в его возрасте. Лето на дворе, крутом ножки, глазки и прочие части тела. Ты посмотри, какая нынче мода! Глаза можно вывихнуть, честное слово. Подождем до завтра и, если он не даст о себе знать, наведаемся к нему домой. Ничего интересного мы там, конечно, не найдем, но хотя бы поймем, тот это человек или не тот. Ну, чего сидишь? Тащи рюмки, полковник!