– П-перси, – немного запнувшись, ответил паж.
– Красивое имя, – кивнул король. – Не откажись же, Перси, от чести пребывать подле меня, пока мы будем услаждать свой слух высокой поэзией.
– Ваше Величество очень добры ко мне, – церемонно ответствовал Перси.
Слуги поднесли к королевскому креслу низенькую скамеечку, на краешек которой паж и присел.
– К тому же, – добавил Александр уже тише, – господин посланник назвал тебя ценителем изящной словесности. – И, несколько возвысив голос, король произнес: – Поэтический вечер объявляю открытым. Сегодня у нас в гостях… – Однако его слова внезапно прервались сухим кашлем. – Осень, -покачал головой король, – она меня сведет в могилу. – Александр грустным взором обвел Залу. – Вина, – негромко сказал он, слегка приподымая свой кубок.
Юный паж поспешно наклонил кувшин, и в этот миг мощный раскат грома потряс дворцовые своды. Красное, как кровь, вино плеснуло на тонкие кружева королевской рубашки. Король столь же грустно глянул на побледневшего пажа и с мрачным фатализмом заключил, обращаясь к своему коту:
– Дурной вечер – не правда ли, Уильям?
Взоры присутствующих обратились к королю. Они заглядывали в рот своему благодетелю, хотя за глаза иногда посмеивались над его рассеянностью и чудаковатостью.
– Какие-то смутные недобрые предчувствия витают в этой зале, – так же негромко продолжал король Александр, и было непонятно, то ли он обращается к присутствующим, то ли разговаривает с самим собой. – Гроза, дождь, ночь, вино. Огонь, вода, мрак, кровь. Опять разольются реки и затопят дороги. Быть беде. – В зале повисла томительная тишина, Александр поднял свои печальные глаза, и невидящий взгляд его остановился на парне в холщовой рубахе. Залу озарила новая вспышка молнии. Король вздрогнул и, будто пробудившись, громко произнес: – Да, так продолжим. – C этими словами король вытащил из-под мантии изящную серебряную коробочку, вынул из нее леденец и аккуратно отправил его в рот.
Придворные «служители муз» снова зашевелились, зашептались. Новый удар грома грянул, как колокола преисподней, и крупный дождь зло забарабанил по стеклам. Александр опять вздрогнул и продолжал:
– Да, так вот, сегодня нам почитает свои стихи один молодой поэт -Касьян Беляника. Он, конечно, не принадлежит к высокому кругу, а скорее к моим подданным-простолюдинам, но ведь не происхождением же исчисляется дарование, не правда ли, друзья мои? – Тут опять грянул гром, и король вновь непроизвольно вздрогнул. – Ну что же, Касьян, мы тебя слушаем.
Со своего стула поднялся тот самый парень в подпоясанной рубахе и, развернув свои бумажки, стал что-то читать. Однако Перси слушал его вполуха, а гораздо больше наблюдал за королем Александром и «служителями муз», которые слушали выступление Касьяна довольно невнимательно, а на физиономиях у многих из них была заметна презрительная ухмылка. Один Александр напряженно внимал стихам, поглаживая Уильяма, лениво развалившегося у него на коленях. И лишь привычно вздрагивал при каждом раскате грозы.