«Поздравляю?»
Джин чуть улыбнулась.
– Какой месяц? – допытывалась Агата.
– Второй.
– Так чего ты тянешь?
– Надо деньги заработать.
Агата даже присвистнула.
– Пусть он дает!
– Он не знает.
Агата не стала вдаваться в подробности, у нее хватало своих проблем. Джин видела ее неудовольствие и почти точно проследила ход мыслей Агаты. И все же было легче от того, что кто-то знает, что можно поговорить, попросить совета.
Из всего сказанного Агатой Джин тревожило напоминание о времени: она боялась, что барменша Тереза уволит ее, не зря та вспоминала расторопную эмигрантку! Она останется без работы – кому нужна уборщица или официантка, вот-вот ждущая ребенка! – и не успеет собрать необходимые деньги… Можно, конечно, вернуться на ферму. Но Джин знала позицию матери: в их семье исключены внебрачные связи, тем более – внебрачные дети! После скандала у соседей-фермеров, дочь которых, приехав с учебы в университете, вместе с дипломом привезла ребенка, мать Джин заявила, что в ее семье, слава Богу, подобные истории невозможны. У них вообще не может быть ничего «такого». Это Джин хорошо усвоила, так что мелькнувшая мысль о возвращении домой была всего лишь неисполнимым желанием.
Спустя неделю, когда Джин на кухне мыла голову, в дверь громко и уверенно постучали. Она замотала голову полотенцем и накинула халат.
– Входите!
Дверь распахнулась, и вслед за стулом, который Риччи нес перед собой, вошел он сам.
– Что это? – спросила Джин.
– Стул, – сказал Риччи. – Ты сказала, что не можешь пригласить меня, потому что не на чем сидеть, вот я и принес!
Он поставил стул и уселся.
– Ты надолго? – поинтересовалась Джин.
– Это зависит от тебя. Одевайся, пойдем погуляем.
– У меня мокрые волосы.
– Ничего, высохнут на солнце.
– Ты всех так приглашаешь?
– Только тебя.
Джин вернулась на кухню и вышла вновь уже одетая. Сказала коротко:
– Пойдем.
Он предупредил:
– Стул я оставлю.
– Спасибо.
Они молча шли по дневной улице, залитой солнцем. По дороге на большой скорости проносились машины, словно торопились поскорее прошмыгнуть через непривлекательный пейзаж. У ресторана «Семь футов» рабочие разгружали продукты. Риччи здесь знали и приветствовали, выражая одобрение его выбору.
– Куда ты меня ведешь? – спросила Джин, когда они свернули к автобусной остановке.
– У меня три дня свободные. Я повезу тебя в Сиэтл, познакомлю с родителями.
У нее было растерянное лицо, и он добавил:
– Я серьезно.
– Тогда и ты серьезно послушай: этого не будет.
– Почему?
– Потому… – Джин подумала о его разочаровании, когда расскажет о беременности, и с мстительным любопытством произнесла: