– Это я уже заприметил, – процедил Кей, обшаривая глазами палубу. – Вместо иглы топором шьет – залюбуешься!
Питер отослал Кея и послал матроса за Бедивиром.
– Знаешь, я тут слышал, кто-то злобствовал насчет принца Кея, – небрежно проговорил Питер. Бедивир, переносивший качку так же хорошо, как и сам Питер, выругался и сжал рукоять кинжала.
– Скажи кто! Назови мне имя, и я скормлю его акулам!
– Слухи. Сплетни, которые распускают призраки в наших рядах.
– Призраки? – Тут Бедивир испуганно оглянулся через плечо на пляшущие за кормой волны.
– Я хотел сказать – неизвестно кто. Ты, главное, смотри в оба, Бедивир, и если что – сразу мне докладывай. Мне, Кею или Артусу. Особенно за бардом приглядывай. Я этим аферистам никогда не доверял.
Бедивир понимающе осклабился и отошел, пританцовывая и прищелкивая на ходу языком.
Анлодде Питер сказал следующее:
– Расскажи мне о Корее Канте. Кто он тебе – только честно? – Он вынул стрелу из мешка, стоящего у борта, и сжал ее, как барабанщик палочку.
– Друг, – вымолвила девушка, ухватившись за борт. – Больше, чем друг.
– Любовник?
– Меньше, чем любовник, – отвечала Анлодда, но глаза ее блуждали – она почему-то упорно не желала встречаться глазами с Питером. Хотя.., может, ее просто мучила морская болезнь?
– Тебе по душе твоя работа? Шить платья, вышивать? – Анлодда вяло кивнула. Вид у нее был такой измученный.., она вряд ли догадывалась, к чему все эти расспросы. – И частенько ты кроишь ткань топором?
Питер коснулся наконечником стрелы лезвия ее топорика.
– Сначала ты – вышивальщица. Затем отправляешься в поход, вооруженная боевым топором. А в промежутке происходит загадочное происшествие. От твоей руки при странных обстоятельствах гибнут трое вооруженных саксов. И не говори мне, что это наш гениальный бард уложил их всех. Будут объяснения или нет?
Не без усилия Анлодда взяла себя в руки. Вместо бедной девушки, истерзанной приступами морской болезни, перед Питером стояла заговорщица – холодный прищур, поджатые губы. Но бледна – бледна, как померещившийся Бедивиру в волнах призрак.
– Я родом из Харлека, – ответила она, словно этим было сказано все от «а» до «я».
– И что, в Харлеке так водится? У вас вышивальщицы воюют? Что, вы так казну бережете – я не понял?
– Харлек – маленький город, мой принц. Нам приходится многое уметь, каждому жителю. И когда нужно – мы все воины.
– Итак, значит ты – ополченка. Ты встаешь на защиту короля и отечества, если нападают варвары?
– Да, государь.
– Это все?
– Да, государь. – Она решительно кивнула. «Брешет, – подумал Питер. – Боевой топор – рыцарское оружие. Это не пика и не гладиус, которыми вооружаются ополченцы».