Ратри подумала, что, если она сейчас развернётся и уйдёт, это будет её полным поражением. Ещё большим, чем его невнимание. Это будет её духовным поражением, поскольку лицемерные нравоучения Индры останутся принятыми ею. Чего быть не могло.
Девушка повернула голову и уже открыла рот, давая волю стремнине своего сарказма, но внезапно встретилась с губами юноши, коварно поджидавшими её порыв.
— Ну что ты мне хочешь сказать? То, что я неправ, да? — прошептал Индра ей в лицо. — Покажи это по-другому. И я соглашусь с тобой.
— Плут, хвастун!
— Да, — говорил молодой человек, затягивая её в негу своего обольщения.
— Кроме глупых мужланских подвигов, ты ни на что не способен.
— Да.
Девушка толкнула Индру в грудь. Не очень убедительно для её праведного гнева:
— Ух как я тебя ненавижу!
— Это пройдёт.
— Как ты смеешь ко мне прикасаться?!
— Должен же кто-то из нас начать первым. От тебя ведь не дождёшься первого шага… Ну а если серьёзно: понимаешь, я подумал, что Диводас с твоей помощью хочет меня удержать в своём доме.
Девушка смотрела в глаза Индры, не зная верить ему или нет. Индра победил. Она поверила.
— Как жаль, что в вашей деревне негде скрыться.
— Пойдём, — тихо сказала Ратри, потянув юношу за перевязь плаща.
Они обошли дом Диводаса, чем-то похожий на него самого, и углубились в самую гущу сада, что обнимал стены другого дома, чуть поменьше и поприземистее. Обиталище диводасовых детей. Напоминавшее казарму молодых марутов. Только со стенами. Дети ещё не спали, и из дома в сад неслись их весёлые голоса.
Ратри осторожно ступила на тяжёлую ветку, провисшую над самой землёй, потом на другую, почти добралась до крыши, обернулась и поманила Индру взглядом.
— Видишь, здесь лежат толстые, связанные жерди? Шагай только по ним. Да смотри не оступись, кровля чахлая, — провалишься прямо на головы моих братьев.
Она легко перенеслась с ветки на крышу, всколыхнув дряблую провись ветвей. Индра последовал за ней.
На крыше было широко и просторно. Будто на плоском ступище скалы. Мутное небо висело над головами влюблённых.
— Жаль, что нет звёзд, — сказала Ратри, усаживаясь на ходкие жерди. Летом здесь такое высокое небо. Если долго смотреть вповалку, растянувшись на какой-нибудь мягкой шерстинке, да невторопях, чтоб никто не звал, чтоб все о тебе позабыли, то против этого неба всё кажется таким мелким и пустячным, что и думать не хочется. О всяких неприятностях. Сама лежишь, смотришь, и кажется — звёзды летят и ты будто за ними.
Индра расстелил жух, и Ратри уселась, подобрав под себя ноги.
— А я видел другое небо. Всё заставленное горами.