— Может, изменить расстановку? Поставим двух коней, а оглобля будет одна. Между ними.
— Ашвы не станут бегать привязанные друг к другу.
— Что? — очнулся жрец и перенёс задумчивость на слова Индры.
— Ашвы не станут бегать привязанные друг к другу, — повторил кшатрий.
— Да, похоже. И всё-таки нужно испытать. В конце концов, только сама лошадь способна определить, что ей подходит больше.
— Больше ей подходит бегать по лугу в табуне.
— Но мы, вероятно, должны убедить её в другом. А ловить молодняк будем на водопое. Там узкое место, и ашвы оттеснят его в воду. Лишь бы не затоптали. Именно у воды мы его и возьмём.
Атитхигва смазал рукой рисунок. Настала пора действия.
Самым тяжким в его плане оказалось ожидание. Кони почему-то не шли к водопою. Бхриги объясняли это обилием воды в ямах и оврагах после прошумевших дождей. Так или иначе, кони не шли, и ловцы постепенно уморили свой охотничий азарт.
При отмели дежурил мальчишка, готовый в любой момент броситься в деревню. С известием, которого ждали; но кони не шли, и в деревне никто не появлялся.
Мальчишки менялись, передавая друг другу пост возле речной отмелины.
Кажется, прошла неделя. Индра не мог сказать с точностью, и вот момент настал. Однажды. Как и должно было случиться. В положенное время.
Мальчишка появился возле пещер, кшатрий увидел его издали и не придал этому никакого значения. Пока Индру не пробрало. Мальчишка появился! Не стукнуло в голову вновь зазвучавшим призывом к охоте. Всё пришло в движение. Утомлённый затяжкой азарт этой небывалой охоты поднял на ноги многих. Как назло, хотар был занят. Пришлось обходиться без наставника. Что не слишком угнетало воина, взявшего командование дружными силами ловцов на себя.
Синяя река, брызги, метания коней и крики загонщиков — всё перемешалось в одном мгновении. Индра чуть не захлебнулся! Ему ещё не приходилось участвовать в такой неразберихе, хватавшей дичину с бега и навала. Каждый из охотников норовил сам поймать жеребёнка и не слушал никаких команд полководца.
Его сбили с ног. Кто-то из своих. Воин не мог подняться потому, что везде, куда бы он ни сунулся, метались конские ноги. Взбивавшие муть по кипящей воде. Индра инстинктивно закрывал руками голову, пятился во вспененных бушунах реки и получал новый удар. То в спину, то в бок.
* * *
Жеребят было двое. Одного Индра назвал Дадхикрой, в честь Дадхъянча, а молодой кобыле дали имя Сурьясья — Солнечная, или проще — Сури.
Они таращили глаза, дрожали и жалобились надрывными голосами.
Сури забилась в угол загона, уткнулась мордой в стену и замерла. Должно быть, так она спасалась от своих пленителей. Спрятав глаза в угол. Так и люди спасаются. Иногда. Как им представляется.