— Птица и змея, — зачарованно проговорила Шачи, — что бы мог нести в себе этот знак?
— Что? — Индра перевёл взгляд на возницу.
Шачи была уверена, что её видение вернётся, что в нём скрыт какой-то особый смысл. Возможно, змея означала преграду, засов на их пути. Она запирала водный поток, символизирующий теперь жизнь. Запирала ещё одну живородную стихию. Материнские воды. Огаживала их демонизмом и отвращала от арийцев. Так, как это делал Шушна применительно к энергии, используя весь заряд Дакши — двигательной силы жизни — только в качестве дагу — жжения.
То, что змей покажется снова, не вызывало у Шачи сомнений. Это видение предназначалось Индре. Стало быть, не могло обойти его глаз. Однако случившееся дальше превзошло даже самые яркие представления об ужасном.
С шумным плеском распахнулась река, выпустив из своих недр зелено-пятнистое отвратительное существо невообразимых размеров. Будто прорвало гнойник. Червем. Слизлой мокрицей. Величиной с поваленное дерево.
Арийцы застыли, приворожённые необычным зрелищем. В увиденное верилось с трудом. Соображения здравого ума невольно упирались в догадку, будто здесь искажены привычные размеры живого. Применительно к этому отвратительному существу.
Люди глазели на плывущую анаконду, как на омерзительное чудо, странным образом скрасившее однообразие их пути. Змей, изгибая тугое тело и выкатывая лоснящиеся бока, выбрался на отмель. И уж тут начался переполох. Оцепенение коней перешло в безумие. Они переворачивали колесницы, дыбясь, вырывая себя из плена неповоротливой оглобли, приседая на неверные ноги и падая. Задавленные в общей свалке и давящие других своим паническим разбродом.
Индра удержал буланых. Пустил их на короткий шаг и спрыгнул на ходу. Снося ногами песок. Обнаружив в его решимости что-то трагическое, что-то отчаянно достойное, но вместе с тем умопомрачительное и обречённое на гибель, Шачи последовала за мужем.
— Это должно произойти теперь, — говорил воин, раскупоривая баклажку. — У всего есть логика. Это должно произойти теперь.
— Что должно произойти теперь? — срывающимся голосом выспросила Шачи.
— Как ты не понимаешь, дальше — сатва. Это, — Индра кивнул в сторону реки, — рубеж обречённых. Я должен его перейти.
— Ты мне нужен живой, — вдруг закричала женщина, — нельзя всё время гоняться за призраком сверхчеловеческого. Тамас бесконечен.
— Индрани сказала бы по-другому, — вздохнул Индра. — Может быть, в ней меньше реальности. Но нужна ли герою всегда только реальная подруга? А, Шачи?
Тамас бесконечен так же, как бесконечен Герой. Пойми! В этом смысл. Победить — значит стать богом. Дай мне не упустить эту возможность!