Сабатье говорил долго, и Фессор, видимо, начал склоняться на его доводы. Наконец старый ученый, опустив голову, сказал:
– Хорошо, я поеду с вами. Но только для того, чтобы вернуться сюда во главе хорошо оборудованной экспедиции и закончить свои работы. Мы, конечно, заберем с собою мои коллекции.
– Ну разумеется, – ответил Сабатье, подумав: «Только бы его вытащить отсюда!»
Дожди стали выпадать все чаще, и маленькое общество начало деятельно готовиться к отъезду.
Однажды Сабатье, бродя у берега вздымавшейся реки, обратил внимание на валявшиеся стволы железного дерева. От них исходил крепкий аромат.
– Такому дереву позавидовала бы любая парфюмерная фабрика! – сказал Сабатье. – Что, если из таких деревьев сделать плот? Фессор покачал головой.
– Это дерево сыграло уже со мной скверную шутку? – ответил он. – Оно не будет держаться на воде. Плот надо делать из легкого бамбука.
Скоро плот был готов. Он отличался довольно большими размерами. Джон устроил на нем поместительную палатку. Когда начались дожди, все трое переселились в палатку, ожидая момента отплытия. Коллекции еще находились в древесной хижине Фессора. Путники выжидали, пока небо прояснится, чтобы перенести огромное количество насекомых, не испортив их дождем. Фессор очень волновался и ежеминутно поглядывал на небо.
– Кажется, проясняется, – сказал он однажды утром. Дождь перестал, проглянуло солнце. Лес начал оживать.
– Да, надо пользоваться случаем, – ответил Сабатье.
Все поспешили к хижине.
Вдруг Фессор громко вскрикнул и побежал как безумный.
– Мои коллекции! Мой дом! – кричал он.
Сабатье и Джон последовали за ним и увидели, что ветхий домик Фессора разрушен бурями и ливнями последних дней. У подножия деревьев лежала груда трухи вперемешку с высохшими насекомыми.
Фессор в отчаянии бросился на останки своего жилища и начал ворошить мусор руками, крича.
– Мои коллекции! Мой труд! Моя жизнь!
Джон пытался оттащить старика, но он, казалось, помешался.
– Оставьте его, пусть он немного успокоится, – сказал Сабатье, взволнованный искренним горем ученого.
Набежала туча, сразу стало темно. Гремел гром, сверкала молния. Ветер трепал верхушки деревьев и свистел в бамбуковой роще. Дождь вновь полил как из ведра. Но Фессор не замечал ничего. В его настроении наступила реакция. Он сидел неподвижно, как маньяк, устремив взгляд на погибшие сокровища.
Сабатье нахмурился и, тронув ученого за плечо, сказал:
– Вот видите, мы вовремя решили увезти вас отсюда. Но не печальтесь. Вы вернетесь сюда, и тогда...
– Да, да! – Фессор пришел наконец в себя. – Надо начинать сначала! Я вернусь!