Казалось, он даже не удивился.
— Нам будет вас не хватать.
— Сожалею, что не оправдал ваших надежд.
— Не беспокойтесь. Мы еще что-нибудь придумаем.
Я стал разгружать тележку, а элим смотрел на меня, задумчиво потирая подбородок, словно решая, как продолжить зашедшую в тупик беседу.
— Не сочтите за дерзость, — отважился я. — Нет, конечно, вопрос слишком нескромный… я так понимаю, у элимов нет женщин…
Не знаю, чего он от меня ждал, но уж точно не этого. На мгновение он онемел, но быстро опомнился и ответил легко и мирно, словно стремясь исчерпать тему как можно скорее.
— Действительно нет. Наше племя не разделяется надвое, подобно вашему. Мы все одного рода, не мужского и не женского. Ну а если вас еще что-то интересует… что ж, это материя интимная, но тайны из нее мы не делаем, вы же понимаете. Так что если вы тесно подружитесь с одним из нас и это будет нечто большее, чем поверхностное знакомство, которое мне посчастливилось с вами завести, — тогда, несомненно, ваш друг с радостью все вам объяснит. Видите ли…
— Да-да, само собой. Просто я сегодня утром слышал женский голос в большой пещере. Она говорила с Наримом.
— А, вот оно что. Это Лара. Грустная история. Вы видели ее шрамы? Она попала в Кор-Талайт совсем молоденькой — лет восемнадцать тому назад. Ожоги были страшные. Глупышка пролезла в Кор-Неуилл — на драконе хотела покататься. Уже то, что она сумела оседлать зверя, говорит о многом… Мы оставили ее здесь и вылечили, как смогли.
— То есть она действительно из Всадников?!
— Ну да. Только Клан ее больше не принимает — она же нарушила их законы.
— Она так и живет здесь?
— Нет-нет. Она сама по себе. Бродит по горам и северным долинам. Нарим говорит, что она нанимается сопровождать купеческие караваны. Это Нарим нашел ее и вылечил. Иногда она наведывается сюда навестить его. Другой-то семьи у нее нет.
— А, понятно. — Я не стал продолжать разговор и снова принялся выгружать из тележки последние камни. Какое отношение все это имеет ко мне, я так и не понял, а Нура явно не собирался просвещать меня на этот счет.
Неудивительно, что она говорила так резко. Для Всадников нет ничего важнее семьи и Клана, традиций и чести.
Элим так и сидел на своем насесте и глядел на меня сверху, нетерпеливо притопывая. Беседа явно еще не закончилась. Пока что было прохладно, но ветерок разогнал облака, и солнце начинало припекать. Я приостановился утереть пот, и тут Нура снова заговорил, глядя мне в лицо близко посаженными светлыми глазами:
— Я должен вам кое-что сообщить… Вам может быть интересно… хотя… имея в виду ваше ужасное прошлое… В общем, надеюсь, вы не станете возражать, хотя имеете полное право отвергнуть с презрением все, что я скажу.