Лицо Доминика словно окаменело. Ройс осторожно начал:
– Я думаю, леди Дебора права. Ты должен остаться здесь. – Бросив на Доминика многозначительный взгляд, он добавил:
– От тебя требуется нечто такое, чего ты не сможешь сделать в Тысяче Дубов.
– Видишь! – весело защебетала Дебора. – Даже Ройс думает так же, как я! – С умоляющей улыбкой она подошла почти вплотную к Доминику. – О, ну скажи! Скажи, что ты остаешься!
Кляня Джейсона на чем свет стоит, а заодно и Ройса с Деборой, Доминик отвел взгляд от Мелиссы, пытаясь изобразить веселость:
– Ну, так уж и быть! Мы побудем здесь еще немного. – Взглянув на жену, он мягко спросил:
– Ты, дорогая, не возражаешь?
Вежливая улыбка застыла на губах Мелиссы, и она, скрепя сердце, любезно ответила:
– Ну, конечно, мой милый! Все будет так, как ты хочешь.
Только Доминик заметил возмущение и боль в ее золотисто-карих глазах. Но сложившаяся ситуация находилась вне его контроля.
– Это чудесно! – заявила Дебора. – Мы будем устраивать пикники, покатаемся по реке, и будет много-много веселого и приятного!
– И что же ты делала в это утро? Тоже каталась по реке? – спросил Доминик, наливая чай и жалея, что нет ничего покрепче – виски например.
Дебора заколебалась:
– Ну, не то, чтобы… Я хотела утром показаться, но вспомнила, что на днях оставила свои перчатки в Уиллоуглене. Когда Захарий узнал, что я одна, то захотел сопровождать меня. По дороге мы встретили Ройса, и узнав, что он направляется сюда, решили присоединиться к нему.
– Ну, а я очень огорчен, что Мелисса и Доминик не поедут в Тысячу Дубов. Мне так хочется увидеть это место, – сказал Захарий, уловив беспокойство в глазах сестры.
– О, Захарий! – закричала Дебора, надув прелестные губки. – Как ты можешь думать об съезде и о том, чтобы оставить меня здесь?!
Захарий застенчиво улыбнулся и что-то проговорил, беседа перешла на другое.
Чуть позже, прощаясь со своими гостями, Мелисса решила, что она достойна награды за вежливое поведение. Если бы ей пришлось слушать болтовню Деборы еще какое-то время… Если бы ей пришлось и дальше наблюдать, как брат не сводит глаз с нее… И если бы она должна была сидеть еще хоть минуту и улыбаться, глядя на то, как эта шлюха вьется вокруг ее мужа… На душе Мелиссы было невыносимо тяжело.
Если у нее были сомнения насчет преднамеренности встречи Доминика с леди Боуден, если она надеялась, что между ними ничего нет, то теперь все для нее стало на свои места: ведь Доминик дал себя уговорить остаться близ Батон-Ружа и, следовательно, Деборы Боуден. «Ну конечно, он не хотел уезжать, оставлять свою пассию», – думала со злостью Мелисса. Неопределенность, которую она хотела рассеять, только сгустилась. Мелисса сердито развернулась, в ее топазовых глазах горел огонь битвы.