"Только бы уснуть, - потираясь щекой о подушку, убеждал себя Никита. - Это - спасение. И сейчас больше ничего не надо. Утром я уеду. Но почему я лежу вот здесь, в этой чужой, проклятой квартире? Зачем я еще здесь? И зачем, за что я ударил его? За отца… Нет! За то отвратительное…"
И, представив тот момент возле ресторана, когда ударил Валерия и когда тот сел на маслянистый асфальт, глядя с беспомощным изумлением, он застонал в подушку, чувствуя, что не уснет, не может уснуть, отделаться от мыслей, и лег, вытянув руки, пытаясь найти удобное положение, чтобы не думать; влажные от дождя волосы холодили голову.
"Раздеться… Почему я не раздеваюсь?" Он вяло шевельнул рукой, ощупал теплую сырость пиджака, еще не просохшего, но не мог преодолеть себя, встать, раздеться, приготовить постель.
"Зачем я ударил его?.. Почему я лежу в этой комнате, а не уехал сразу?.. Завтра утром - на вокзал, только бы утра дождаться!"
Вся комната была погружена в рябящую темноту, исчезли, растворились в ней книжные полки на стенах, старые, выцветшие обои; расплывчато проступил впотьмах квадрат окна; по стеклу звонкой усиливающейся дробью стучал дождь, погромыхивало, переливалось в водосточной трубе, и Никита вдруг подумал, что этот дождь надолго, что погода не для дачи и если Грековы вернутся ранним утром, то застанут его здесь.
"Собрать чемодан, сейчас все приготовить! А что, собственно, собирать? Я готов…"
Глухие удары, брызжущий звон стекла внезапно донеслись до него из глубины квартиры, и в первое мгновение он подумал, что это ветер и дождь разбили стекло в соседней комнате, но в следующую минуту послышались бегущие шаги за стеной в коридоре и явственно громкий стук в дверь:
– Никита, Никита!..
Он вскочил с дивана, зажег свет.
– Что? Что там? - спросил он и с мыслью, что там, в квартире, случилось что-то, увидел в проеме двери бледное лицо Валерия, мокрые после душа волосы слиплись на лбу. Валерий стоял на пороге, глаза его неподвижно темнели, устремленные на Никиту, затем он произнес хрипло:
– Не спишь?.. Пойдем… Я нашел. А ну, пойдем!
– Ты о чем? - не сообразил Никита. - Что нашел?
– Смертный приговор! - крикнул Валерий. - А ну пойдем! Одевайся!
Никита успел заметить: везде в квартире горел свет - в коридорах, в столовой, в открытой спальне, пустынно блестел, отражался в натертом паркете, на полированной мебели, и оттого, что все было неожиданно для ночи освещено, на Никиту повеяло холодновато-мертвенной огромностью комнат, залитых электрическим светом, но без людей, без живого дыхания.
"Он не спал, - мелькнуло у Никиты. - Он ходил здесь…"