– У меня нет такой картины, – отрубил Демидов и сделал вид, что не понимает, о чем идет речь. – Какая еще к черту «Гибель России»? Где?
Мистер Хейт быстро обернул голову к картине:
– Эта.
– Во-первых, не «Гибель России», а «Катастрофа». До гибели еще не дошло. Россия – страна непредсказуемая. Во-вторых, картина не продается по причине ее незаконченности, а закончу я ее тогда, когда одной ногой буду стоять в могиле. В-третьих, никак не допру скудным умишком, почему камень преткновения – именно эта работа? Выставите ее в своем музее, и американцы будут задыхаться от злорадства, что русский народ раздавлен, и об этом пишут сами русские художники? Так, что ли?
– Нет, нет, господин Демидов, – вскричал мистер Хейт. – В вашей картине очень такое!… Это русская панихида. Это смерть. Я люблю и уважаю Россию, мистер Демидов. Я очень… Это гробница народа. Это грустно…
– Гробница? Фу ты, ну ты!… Демидов фыркнул с такой зверской свирепостью, что Игорь Григорьевич принялся поправлять галстук.
– Ну-с, если вы любите и вожделеете видеть в моей картине гробницу народа, то в первую очередь – это моя личная гробница! Я хочу быть народом, мистер Хейт! Если вы желаете видеть панихиду по России, то я буду молить Бога дожить до тех дней, когда со страшным грохотом и воплями лопнет и ко всем хренам развалится американская империя! Со всем вашим мировым грабежом и жандармскими правами человека, которые есть бардак, вранье! Ваши проповедники говорят, что американцы народ богоизбранный. Это так же верно, как чихание мыши назвать революцией. Дьявольщина в чистом виде! Я не могу вам ответить любезностью. Я не люблю Америку!… Панихида! Гробница! Черт знает что!
– Егор Александрович, – шепотом остановил Игорь Григорьевич, умоляя. – Я вас очень прошу. Мистер Хейт не самый плохой американец…
– Плевать я хотел на то, кто из нас хороший, а кто лучший, – продолжал издавать фыркающие звуки Демидов, перекатывая свои грозные смоляные глаза на американца. – Именно ваша Америка, страна фальшивой бодрости и машинно-деловых роботов, – именно ваша страна паскудно разваливает Россию! И всякая наша предательская сволочь изнутри, пятая колонна, как вам известно!
Мистер Хейт, обороняясь, оттолкнулся от воздуха обеими руками, выставив ладони, в то же время обнажая сплошные зубы, которые должны были означать улыбку.
– О нет, не так, мистер Демидов! – заговорил он тоном дипломатического несогласия, в котором сквозила тонкая насмешка. – Как это не обидно сказать? Не американцы… Русские предали русских. И это их слабость… и в конце концов гибель… Это ваше поражение…