Ивану Платоновичу очень не понравились слова дочери. «Падо было рисковать!» И он так же сердито и непреклонно произнес:
– Нет, так нельзя!.. В конце концов, это не только твое дело, но и мое. И я утверждаю: нельзя взваливать на одного человека так много…
Наташа беззвучно заплакала. Она сейчас воочию осознала, что Кольцов страшно рискует. «Что сейчас с ним? – тревогой налилось сердце. – А вдруг все сорвалось, и его убили или покалеченного захватили? Что я наделала? Почему не отговорила? Почему не нашла нужных слов? В конце концов, это задание вместе с Кособродовым мог выполнить кто-то другой… если бы было время. Да, если бы было время!»
Иван Платонович не видел терзаний дочери. Он сидел на диване и угрюмо глядел себе под ноги, негромко барабанил пальцами по валику.
Как долго и трудно тянется время! «Скорей, скорей! – торопит его Наташа. Но оно словно вмерзло в неподвижность…
Синие сумерки на улице сменились густой россыпью звезд. Листья на деревьях млели от ночной, духоты. И было тихотихо…
Вдруг хлопнула входная дверь. Наташа замерла, судорожно прижав руки к груди.
В комнату вошел грязный, в разорванной тужурке Кольцов. Лицо у него было разбито, и на руках ржавели запекшейся кровью ссадины.
«Что с ним? Ранен? – беспомощно подумала Наташа, и к сердцу ее подступил холод. Не помня себя от радости и страха, она шагнула навстречу Кольцову и, вскинув ему руки на плечи, бессильно прошептала:
– Ой, Павел…
– Ну что ты, Наташа! – смущенно улыбнулся Кольцов. – Все хорошо… Я же говорил… Все будет хорошо…
– Как я боялась! Иди переодевайся!.. Лицо! У тебя разбито лицо! – Наташа вдруг вся сникла. – Но это же… Это же – все! Тебе надо немедленно уходить. Ты понимаешь, у Щукина не может не возникнуть вопроса, где ты так разбился в тот же вечер, когда исчез Осипов.
– Понимаю! – сдавленным голосом ответил Кольцов. – Я уже об этом думал, пока добирался до вас.
– Я сейчас же вызову связного. – Голосу Наташи окреп.
«Его надо спасти, спасти! Во что бы то ни стало! – гудело у нее в голове, и она, уже не скрывая отчаяния, продолжила: – И ты уйдешь по эстафете в Киев. Слышишь?
– Не будем торопиться! – Павел взял ее за руки и усадил на стул рядом с собой. – Один хороший человек сказал, что голова человеку дана, чтобы думать. Давай малость подумаем, а?
– Но, боже, что можно придумать? Что? – бессильно пожала плечами Наташа. – Ведь следы на твоем лице явно от ушибов. – И, вздохнув так, что перехватило дыхание, добавила, Нет, тебе нельзя рисковать! сдавшись доводам своего сердца: – Ни в коем случае!