Вдруг перевернутое судно меньше стало швырять. Гурий увидел неподалеку темную полоску берега. Он уже не помнил, как, разжав руки, сполз вниз и ощутил под ногами песок. Вода – по грудь.
Кое-как выбрались на берег. Поминутно падая и вставая, на негнущихся, непослушных ногах бегали по земле – разогревались. В полном изнеможении повалились на землю. Лежали, пока не отдышались.
Коч прибило к берегу. Борт у него повредило, часть обшивки оторвалась от шпангоутов.
Безуспешно пытались развести костер. Дров насобирали, но трут в кармане Никифора вымок. Коротали на пустом, неприютном берегу ночь, потом день, еще ночь без корки хлеба, без надежды выбраться из этого гиблого пустынного места.
И неожиданно пришла помощь. На реке ненцы ловили рыбу сетями. Не без опаски подошли они к бедствующим, подобрали их и отвезли в стойбище. Обогрели, обсушили, накормили. Ненцы же нашли тело Герасима… Похоронили его на берегу.
Кое-как залатали холмогорцы коч и на нем добрались до Пустозерска. Весь груз, в том числе и меха, взяло море. На Печору пришли пустыми, голодными и оборванными. Но радовались, что хоть живыми вы шли из беды.
Расставаясь с берегом, оставили холмогорцы могилу Герасима и памятный крест, вырезав на нем надпись.
А сейчас Гурий с Никифором поправили его, обложили дерном и камнями могилу. И пошли обратно в Пустозерск.
Карбас хорошо держался на волне и шел быстро при боковом ветре. Волны набегали, шумя и плескаясь. Гурий сидел у руля. Никифор, сморенный усталостью, спал на настиле днища.
Гурий вспомнил поход в Мангазею, зимовку на берегу Таза, черноглазую и белолицую Еване. Шкурку, которую она подарила ему, он, несмотря на беды, сохранил, потому что держал ее под одеждой на груди для тепла.
«Рыбный ли, звериный ли промысел – дело рисковое, – говаривали поморы. – Иной раз с моря придешь богачом, а иной раз и без сапог». Вышел Аверьян из Мангазеи богатым, с пушным товаром, а добрался до Холмогор на чужом судне: коч, едва дотянув до Пустозерска, развалился. Да еще потеряли в походе и товарища, светлую головушку, добрую и веселую, – Герасима.
Как тут не вспомнишь поговорку: «Кого море любит, того и наказует». И еще одну пословицу старопрежнюю: «Где лодья ни рыщет, а у якоря будет». Всякому путешествию рано или поздно приходит конец. И нашему рассказу о плавании Аверьяна в Мангазею – тоже.