– Пойдем, Гурка?
Гурий приподнялся на локте, глянул на отца, который сидел на чурке перед камельком и смотрел на огонь.
– Я бы сходил, батя, в город…
– Сходи, – разрешил Аверьян. – Возьмете денег. Надобно соли прикупить, да и сухарей. Зима долгая.
Герасим положил под лавку топор, а на полку над оконцем – брусок.
– Завтра и пойдем. Дня за два-три обернемся. Берегом туда, пожалуй, верст сорок, если не боле. Дорога известная: иди вдоль реки – не заплутаешь.
Никифор Деев громко всхрапнул, потом умолк, будто прислушался к своему храпу, и повернулся на бок. Он днем ходил далеко на болото за клюквой, которую запасали впрок на зиму, и порядком устал.
Осень уже была на исходе. Близился покров. Вот-вот выпадет снег.
Артельщики местом зимовки избрали лиственничный борок на правом берегу Таза, в сухом возвышенном месте, в полуверсте от берега. Срубили добротную, крепкую избушку с подполом и чердаком под крышей. Рядом поставили на высоких столбах амбар с крепким запором. К двери амбара взбирались по приставной лестнице. На ночь ее прятали под крышу.
За амбаром, под навесом из лапника и коры, в загородке из частокола поставили на брусья вверх днищем коч.
Работы осенью хватало всем: с паузком и сетью выходили рыбачить на реку. Насушили и навялили много рыбы – заняли ею почти половину амбара. В подпол опустили два бочонка с морошкой и брусникой для того, чтобы зимой спасаться ягодами от цинготной хвори. Когда днище коча высохло, проконопатили и осмолили его – немного смолы привезли из дому да купили в Мангазее. Судно берегли пуще глаза. Погубишь его – домой не попадешь. Придется строить новое, а как? Ни инструмента, ни материала. Лес, правда, есть, да возни с новой постройкой немало. И время не позволит: дай бог за лето до Двины добраться. Поэтому частокол оплели ивовыми ветками и промазали глиной, а вокруг сарая вырыли довольно глубокий ров. Крепкие двери из лиственничных плах наглухо заперли загнанным в железные скобы заметом, и концы замета заклинили, чтобы его никто не мог вытащить из скоб.
Словом, к зимовке готовились по-поморски, по-рыбацки основательно, как на Груманте или Новой Земле.
Теперь мастерили ловушки на зверя. На четверых охотников имелось только два кремневых ружья. Поэтому артельщики стали делать из можжевельника луки. Смастерив их, опробовали – стреляли за избой в цель. Луки получились не очень удачными – никогда не приходилось поморам пользоваться таким оружием. Но время было, и они не спеша стали переделывать луки, приспосабливая к стрельбе. Каждый выстругал для себя также охотничьи лыжи.