– Очень красиво, – правдиво ответил Говард. – Мне нравится оттенок плитки под мох на стойке. Прекрасно сочетается с белым линолеумом. Как вы поддерживаете тут такую чистоту? Есть какая-то хитрость?
– Да. Никогда не готовьте на своей кухне и по возможности избегайте ходить по полу. Но мой дизайнер настоял на белом. Он специально сюда приехал, чтобы изучить климат и пейзаж. Неделю провел в городе, прежде чем хотя бы войти в дом. Изучал мое личное пространство в противовес бетонным блокам моего существования. Уверяю вас, все это очень сложно, но думаю, его успех достоин восхищения. Я многому у него научилось… модальности восприятия.
Она несколько секунд помолчала, словно подыскивая нужные слова, а затем продолжила:
– Последние несколько дней я присматривалась к вашему пространству, Говард, размышляла о том, какое место вы занимаете в здешней… как бы это назвать… вселенной. Я научилось разбираться в людях, видеть их хрупкость. А вот вы загадочная личность, правда?
Тут она хорошенько пригляделась к трости, словно увидела ее впервые. На лице у нее мелькнуло удивление, но тут же пропало. С рассеянным видом она повернулась к раковине, открыла воду и ополоснула и без того чистую чашу.
Пожав плечами, Говард попытался придумать, что бы сказать о «своем пространстве», но, правду говоря, не смог уловить, к чему она клонит.
– В странном вы тут мире живете, – сказал он. – Приехав сюда несколько дней назад, я чувствовал себя немного чужим, туристом. Наверное, отчасти вот почему я здесь, понимаете? Завести новых знакомых, встретить новых людей. Не хочется быть «единственным живым парнем в Нью-Йорке»[14]– Он ей улыбнулся.
– В Нью-Йорке? – несколько недоуменно переспросила миссис Лейми.
– Слова из известной песни.
«Что бы сделал на моем месте дядюшка Рой?» – задумался он, поднимая свой все еще полный бокал. Потом спросил:
– Что, скажите на милость, там происходит? – Он прищурился на окно гостиной.
Миссис Лейми резко обернулась посмотреть, ожидая бог знает что, и Говард выплеснул половину шампанского в раковину. Снаружи луна поднялась выше, ночь стала светлее. С противоположной стороны улицы им отчаянно махал, подгоняемый ветром, Шалтай-Болтай. Говард не собирался привлекать внимание миссис Лейми именно к нему, но она, по всей видимости, решила, что это он и хотел сделать.
– Нарушение общественного порядка, – сказала она. – Бельмо на глазу. Просто позор.
– Отличное шампанское, – сказал с чуть пьяной улыбкой Говард и долил себе еще. – Я, кажется, слишком много его пью.
– Глупости, – отозвалась она, явно повеселев. – Какая интересная у вас трость. Наверно, лакированная?