Майлза пробудил от глубокого сна стук в дверь каюты. – М’лорд? – донесся снаружи приглушенный голос Ройса. – Адмирал Форпатрил хочет поговорить с вами. Он на линии защищенного комм-пульта в кают-компании.
Озарение, которое в дремотном промежутке между сном и бодрствованием могло бы просочиться из подсознания, ускользнуло безвозвратно. Майлз застонал и скатился с койки. Катерина высунулась из-за края верхней полки, поглядела на него заспанными глазами и протянула руку; коснувшись ее, он прошептал:
– Спи дальше, любимая. Она согласно засопела и перевернулась на другой бок.
Майлз пригладил обеими руками волосы, схватил свой серый жакет, натянул его прямо поверх нижнего белья, и прошлепал босиком в коридор. Когда дверь с шипением закрылась за ним, он глянул на хроно. Поскольку квадди не приходилось иметь дело с неудобным планетарным вращением, все локальное пространство жило по единому времени, к которому Майлз и Катерина предположительно приноровились по дороге сюда. Ну ладно, стало быть, сейчас не разгар ночи, а раннее утро.
Майлз уселся за стол кают-компании, оправил жакет, застегнул его до самого горла, и нажал кнопку на кресельном пульте. Над видео-пластиной возникла верхняя половина адмирала Форпатрила. Тот уже вполне проснулся, был одет и чисто выбрит, и на столе перед ним стояла чашка кофе – вот ведь какой мерзавец.
Форпатрил, плотно сжав губы, покачал головой.
– Как, черт подери, вы узнали? – вопросил он.
Майлз заморгал:
– Прошу прощения?
– Я только что получил от моего главного хирурга доклад об образце крови Солиана. Она действительно была изготовлена искусственно – вероятно, в пределах двадцати четырех часов перед тем, как ее вылили на палубу.
– Вот как. – «Проклятие». – Это… неприятно.
– Но что это значит? Солиан все еще жив и прячется где-то? Я готов был поклясться, что он не дезертир, но, может статься, Бран был прав.
Даже идиоты порой бывают правы – как и остановившиеся часы.
– Об этом надо поразмыслить. По правде говоря, это не доказывает ни того, что Солиан жив, ни того, что он мертв. И даже вовсе необязательно, что он не был убит там – просто не от того, что ему не перерезали горло.
Оруженосец Ройс, благослови и храни его Господь, поставил перед Майлзом чашку с горячим кофе и вернулся на свой пост у двери. Первым глотком Майлз пусть и не прочистил мозги, зато хотя бы ополоснул рот, а второй глоток сделал, желая выиграть время на раздумье.