Но все равно было приятно, что ее приглашали.
Иногда отец разрешал ей в пятницу после занятий оставаться в городе у подруг. Тут уж кто-нибудь из ребят непременно приглашал ее в кино. Так что у Эллисон тоже была своя жизнь. Она больше не была тенью Коула.
Несмотря на предупреждения матери, в сознание Эллисон тогда еще не укладывалось, что она – всего лишь дочь управляющего. И этим все сказано. А друг детства Коул давно вырос.
Когда Родни пригласил ее с ним погулять, она обрадовалась. Ему было столько же лет, сколько и Коулу, как и Коул, он играл в футбол и, в общем, был ничего. Эллисон не могла поверить в такую удачу. У Родни была машина и водились деньги.
К сожалению, тот вечер не принес ей радости. Эллисон даже не могла бы точно сказать, что ее раздражало. Но, наверное, его отношение к ней. Без всяких на то оснований он вел себя с ней как хозяин. После кино они пошли выпить кофе. Родни держал руку у нее на плече. Эллисон пыталась высвободиться, но Родни только смеялся и еще крепче сжимал его.
А его дружки отпускали по их поводу сальные шуточки. Один из них даже выпалил:
– Поосторожней, Род. Ты замахнулся на собственность Коллоуэев. – Все дружно расхохотались, как от удачной остроты. Ну и что такого в том, что ее отец действительно работает на Коллоуэев? Это вовсе не значит, что они их рабы. Что же до нее – она вообще ничья.
Когда Родни привез ее домой, Эллисон едва не на ходу выскочила из машины.
– Спасибо, Родни. Я прекрасно провела время.
Ей было противно находиться с ним вместе, но она знала, что следует быть вежливой.
– Слушай, детка, а чего ты так спешишь? Почему бы тебе…
– Мне надо бежать. Отец будет волноваться.
И вот именно тогда Родни изрек эту мерзость про нее и Коула.
Ни слова не говоря, она отвернулась, чтобы Родни не заметил, как сильно ее это задело. Ей все равно, что он думает. Ей плевать на то, что все они думают.
Родни уехал, и даже по гулу колес было ясно, как он разочарован концом вечера.
Очень разочарован.
Она намеренно велела ему остановиться возле сарая, чтобы отец не проснулся от шума мотора. И она уже шла к дому, когда что-то зашевелилось в тени.
– Кто это? Кто здесь? – требовательно спросила она.
– Это я.
Коул выступил из тени дерева на тропу, освещенную луной. Она испугалась от неожиданности. Эллисон не видела Коула несколько недель, ну разве что мельком в школьном коридоре или вот здесь, на тропинке, ведущей к дому.
– А что ты здесь делаешь?
– Жду, чтобы поговорить с тобой.
– Уже поздно. Мне надо домой. – И она пошла вперед.
– Эллисон!
– Что? – спросила она не останавливаясь.