Коул был лишен возможности наблюдать этот период в жизни собственного сына, и поэтому обычная домашняя сцена нагляднее, чем что-либо, показала ему, как безжалостно судьба обделила его.
Помедлив на пороге, он все же вошел.
– Привет, малышка! Хочешь обнять своего дядю Коула?
Триша обернулась и, увидев его, радостно потянулась к нему ручонками.
– Ах ты, моя милая! Я так и знал! – Он подхватил Тришу на руки и прижал к груди этот мягкий комочек. Она принялась водить пальцем по воротничку его рубашки и пуговицам. Коул поцеловал ее в макушку, ощутив неповторимый запах ребенка, смешанный с запахом детской присыпки, и чуть не разрыдался от обиды.
Триша что-то лопотала на своем непонятном языке и, вцепившись ему в нос одной рукой, хлопала его другой по щеке.
– Какая ты у нас красавица! Тебе это известно? – улыбаясь приговаривал Коул. – В один прекрасный день ты станешь настоящей сердцеедкой!
Он нехотя вернул ребенка в манеж. При этом Триша схватила резинового жирафа и запустила в него.
– Со временем при такой ловкости рук ты добьешься успехов в бейсболе, – засмеялся он.
Вернувшись в коридор, он поднялся на второй этаж, чтобы заглянуть к Кэмерону. Остановившись перед дверью его комнаты, он тихонько приоткрыл ее. Кэмерон, лежа в кровати, не отрываясь смотрел в окно.
– Ты не против моей компании? – тихо спросил Коул. Брат обернулся.
– Конечно, нет. Делать-то все равно нечего. Утром я позвонил в контору, а мне сказали, что ты запретил присылать мне бумаги.
Коул улыбнулся.
– А ты думал, я не знаю, о чем ты сразу попросишь?
Кэмерон заерзал.
– Но, по крайней мере, меня бы это отвлекло от мыслей. А так я чувствую себя совсем беспомощным.
– Насколько я понял, доктор вскоре разрешит тебе пользоваться специальной опорой для ходьбы. В этом случае дней через десять ты почувствуешь себя свободней.
– Ты говорил с Эллисон? Коул подошел к окну и стал смотреть во двор.
– Да, говорил.
– Ну как, ты получил ответы на свои вопросы?
– Не могу сказать, что они мне понравились.
– Да, ты, конечно, никак такого не ожидал. Не правда ли? Коул пожал плечами.
– Пожалуй, нет.
– Расскажи мне все по порядку. Коул подошел к легкому креслу и перенес его к огромной кровати на массивных ножках.
– У тебя и своих проблем хватает.
– Потому и прошу. Я лучше о твоих подумаю для разнообразия. Коул улыбнулся брату.
– Понимаю.
Усевшись в кресле, он откинулся на спинку и положил ноги на краешек кровати Кэмерона.
– Эллисон мне сказала, что ее отец был уволен, и им были даны сутки на сборы.
– Боже, Коул, так я был прав!
– Похоже, что так. Кроме того, она сказала, что написала мне несколько писем, не меньше дюжины. И так как я ей ни на одно не ответил, она перестала писать.