– Вы так думаете?
– Я всегда думал так, даже когда Вы выбили мне зубы.
– Простите меня. Так получилось, Вы знаете.
Его рука поднимается на мое плечо.
– Конечно. В конце-концов, протез выглядит лучше, чем настоящие.
– Я мечтал об этом много раз, – говорит он, расстегивая последние пуговицы моей блузки и развязывая мой пояс.
Он нежно гладит мой живот. Это не вызывает у меня неприятных ощущений. Это продолжается довольно долго.
Вскоре мы полностью раздеты. Он медлит, и когда он готов, я раздвигаю ноги. Все в порядке, Борис. Я расставила ловушку и ты попался. Я могла бы даже чувствовать себя немного виноватой в этом. Ты более благороден, чем я думала. Я дышу глубоко и медленно. Я концентрирую свое внимание на моей «хара» и на его, в нескольких дюймах рядом. Я чувствую наши силы, похожие на сон и теплые, движущиеся. Вскоре я привожу его к завершению. Он ощущает это лишь как удовольствие, может быть, более опустошающее, чем обычно. Хотя когда все кончается…
– Ты сказала, что у тебя есть затруднения? – спрашивает он в том мужском великодушии, которое обычно забывается через несколько минут. – Если я могу что-нибудь сделать, у меня есть несколько свободных дней. Ты мне нравишься, Марьюшка.
– Это то, что я должна сделать сама. Во всяком случае, спасибо.
Я продолжаю в прежнем духе.
Позднее, когда я одеваюсь, он лежит и смотрит на меня.
– Я должно быть, старею, Марьюшка. Ты меня утомила. Я чувствую, что мог бы проспать целую неделю.
– Это похоже на правду. Неделя и ты снова будешь чувствовать себя отлично.
– Я не понимаю…
– Я думаю, ты слишком много работал. Эта конференция…
Он кивает.
– Ты, наверное, права. Ты действительно непричастна?…
– Я действительно непричастна.
– Хорошо.
Я мою чайник и чашки. Укладываю их в рюкзак.
– Будь так добр, Борис, дорогой, подвинься, пожалуйста. Мне очень скоро понадобится пончо.
– Конечно.
Он медленно поднимается и передает его мне. Начинает одеваться. Он тяжело дышит.
– Куда ты собираешься двинуться отсюда?
– Мишима-го, к следующему виду моей горы.
Он качает головой. Заканчивает одеваться и усаживается на землю, прислонившись к стволу. Находит свою фляжку и делает глоток.
Затем протягивает мне.
– Не хочешь ли?
– Спасибо, нет. Мне пора.
Я беру посох. Когда я снова смотрю на него, он улыбается слабо и печально.
– Ты многое забираешь от мужчины, Марьюшка.
– Да.
Я ухожу. Сегодня я смогу пройти двадцать миль, я уверена.
Прежде чем я выхожу из рощи, начинается дождь; листья ржавые, как крылья летучих мышей.