Молчание вновь наполнило комнату, и Босх надеялся: сейчас медсестра или даже Гэлвин-младший просунет в дверь голову, чтобы проверить, все ли в порядке. Гарри отчаянно хотелось курить. Он поймал себя на мысли, что в первый раз за сегодняшний день вспомнил о курении. Элинор теперь разглядывала свои туфли, а он уставился на свою нетронутую еду. Взял с подноса булочку и принялся подкидывать ее в руке, точно бейсбольный мяч. Через некоторое время глаза Элинор в третий раз обежали палату и, видимо, опять не обнаружили того, чего искали. Босх не мог сообразить, чего именно.
— Тебе не принесли цветы, которые я послала?
— Цветы?
— Да, я послала ромашки. Как те, что растут на склоне под твоим домом. Я их здесь не вижу.
Ромашки. Та ваза, которую он швырнул о стену. «Где же мои проклятые сигареты?» — хотелось ему закричать.
— Наверное, принесут позднее. Они доставляют сюда посылки только раз в день.
Она нахмурилась.
— Послушай, — сказал Босх. — Если Рурк знал, что мы вышли на депозитарий и наблюдаем за ним, и знал, что Тран забрал оттуда содержимое своего сейфа, зачем же тогда он отправил своих людей на дело? Для чего ему было возиться?
Она медленно покачала головой.
— Я не знаю... Может быть... Ну, у меня были мысли, что, возможно, он так и хотел, чтобы они погибли. Он знал этих парней и, очевидно, понимал, что дело кончится перестрелкой и что без них ему достанутся все бриллианты от первого ограбления.
— Да. Но ты знаешь, я тут весь день пытаюсь припомнить разные подробности. О том, что было там, под землей. Все это понемногу ко мне возвращается, и, по-моему, он не сказал, что хочет один получить все. Он сказал по-другому — вроде того, что теперь, когда Медоуз и те двое мертвы, его доля становится больше. Он употребил именно слово «доля», как если бы оставался еще кто-то, с кем он должен поделиться.
Ее брови удивленно взметнулись.
— Может, это была просто фигура речи, Гарри?
— Может быть.
— Ну, мне пора идти. Ты не знаешь, как долго тебя здесь продержат?
— Мне не говорили, но, думаю, завтра я вытащу себя отсюда. Хочу пойти посмотреть, как будут хоронить Медоуза на кладбище ветеранов.
— Погребение в День памяти павших. По мне, звучит вполне подходяще.
— Хочешь пойти со мной?
— М-м... нет. Думаю, мне уже больше не хочется иметь ничего общего с мистером Медоузом... Но я буду завтра в Бюро. Буду разбирать свой стол и писать должностные отчеты по тем делам, которые мне придется передать другим агентам. Ты мог бы забежать, если захочется. Я бы сварила тебе кофе, как в былые времена. Но только знаешь, Гарри, мне кажется, тебя так скоро не выпишут. С пулевым-то ранением. Тебе нужно отдохнуть и набраться сил.