Он подошел к телу и скальпелем произвел Т-образный надрез на коже поверх пальцевого сустава. Затем отвернул кожу и вгрызся скальпелем в розовую плоть, приговаривая:
— Нет... нет... ничего. Это посмертный перелом, Гарри. Ты думаешь, это мог сделать по неосторожности кто-то из моих людей?
— Я не знаю, — ответил Босх. — Не похоже. Сакаи сказал, он и его помощник делали все аккуратно. Я только знаю, что я этого не делал. Как случилось, что на коже нет повреждений?
— Это интересный момент. Не знаю. Каким-то образом палец оказался сломан без повреждения наружной поверхности. Я не могу ответить на этот вопрос. Но добиться этого не так уж трудно. Просто возьми за палец и дерни вниз. При условии, что у тебя хватит на это хладнокровия. Вот так, например.
Салазар обошел вокруг стола, поднял правую руку Медоуза и рванул палец назад.
— Труднее, чем я думал, — сказал он. — Пожалуй, по пальцу ударили каким-нибудь тупым предметом. Таким, который не произвел внешнего повреждения.
Когда пятнадцать минут спустя вошел Сакаи с препаратами, вскрытие было окончено и Салазар с помощью толстого навощенного шпагата зашивал грудную клетку Медоуза. Затем воспользовался свисающим сверху шлангом, чтобы смыть с тела всевозможные обрезки и обмыть волосы. Сакаи веревкой связал ноги трупа, а руки примотал к туловищу, чтобы воспрепятствовать изменению их положения в ходе различных стадий окоченения. Босх заметил, что веревка пересекла татуировку Медоуза прямо поперек крысиной шеи.
Большим и указательным пальцами Салазар закрыл Медоузу глаза.
— Отнеси его в холодильник, — сказал он помощнику. Затем продолжал, обращаясь к Босху: — Давай взглянем на срезы. Мне показалось странным, что отверстие больше, чем от обычного шприца наркомана, а местонахождение на груди необычно. Имеется только небольшое кровоизлияние. Но рана не покрылась струпьями. Так что мы говорим о том, что произошло совсем незадолго до смерти или даже во время наступления смерти. Быть может, о причине смерти, Гарри.
Салазар отнес препараты к микроскопу, который находился на стойке вроде кухонной в дальней части комнаты. Он выбрал один и положил на предметное стекло. Наклонился, чтобы взглянуть, и спустя полминуты произнес:
— Интересно.
Затем он бегло осмотрел другие срезы. Когда закончил, то вернул на предметное стекло первый препарат.
— Что ж, говоря вкратце, я удалил квадратный кусочек ткани размерами дюйм на дюйм из области грудной клетки — там, где располагался этот прокол. Я сделал надрез на глубину примерно полтора дюйма. Препарат представляет собой вертикальное рассечение образца, на котором можно видеть след от отверстия. Ты следишь за моей мыслью?