- Это, по-твоему, нестрого?
- Да, нестрого потому, что разрешают мне посещать театр и одному, без сопровождения папы и мамы. Ну, а карманные деньги... это пустяки, карманные деньги. Когда у меня нет денег, я чувствую себя даже лучше: можно сидеть дома и мечтать. Послушай, Леон, оставь меня! Мне очень хочется побыть одному.
Едва Леон Манэ ушел, как Жюль вскочил со своего чугунного сиденья и побежал на большую пристань. Нарядные мужчины и женщины стояли и сидели у конторки с весами, под гигантскими зонтиками наружного кафе. Ожидали прибытия "Русалки" с грузом из Лиссабона. Владелец судна, его жена и дочь сидели в плетеных креслах и ежеминутно подносили к глазам подзорную трубу. "Русалка" уже дымила подле кромки горизонта.
Жюль пробежал по гранитному настилу набережной, заглянул в портовую кондитерскую, где иностранные моряки пили кофе и лакомились мороженым, и кофе и мороженое сдабривая добрыми порциями рома, который они тянули | прямо из горлышка высоких, узких бутылок.
Жюль и здесь, видимо, не нашел того, кто ему был нужен. Он заглянул в матросскую лавочку, где продавали табак, мыло, игральные карты и костяные шахматы. Ученый попугай в огромной круглой клетке, стоявший на полу, пожелал счастливого пути, когда Жюль вышел из лавки. Женский голосок окликнул его:
- Жюль! Куда ты бежишь? Я здесь!
Жюль обернулся и замер на месте. Тоненькая, высокая - выше Жюля на полголовы - длиннокосая девушка с большими глазами порывисто кинулась к нему и капризно произнесла:
- Это называется ровно в два часа!..
- Здравствуй, Жанна! - обрадованно сказал Жюль и обнял ее за талию. Он, наверное, поцеловал бы ее, если бы она не отстранилась от него, но не с испугом, а с кокетливым лукавством. Большие глаза ее стали еще больше. Жюль взволнованно произнес:
Ты все еще считаешь меня маленьким! Это хорошо только в том случае, если бы ты меня поцеловала. Маленьких при встрече целуют, Жанна!
И он потянулся к ней, но она с веселым, звонким смехом откинула голову и сказала:
- Не тронь меня, Жюль! Я большая! - А ты почему смеешься, Жанна? Потому, что мне очень хорошо!
-Тебе хорошо потому, что ты встретила меня, не правда ли?
- Жюль, ты маленький! -Тогда поцелуй меня, Жанна!
Они поцеловались бы, если бы не солнце, не люди, не десяток знакомых мужчин и дам, - почти каждому и каждой приходилось кланяться. Жюль взял Жанну под руку и шепнул на ухо: - Помнишь?..
Она качнула головой, не отрицая и в то же время давая понять, что она отлично помнит то, о чем спрашивает Жюль. Она вспыхнула, и эта живая, горячая краска на ее лице была лучшим ответом. Румянец говорил: помню, помню! Как забыть первый поцелуй на кладбищенской скамье под вязом! До этого поцелуя они знали только отрывистые, влажные прикосновения к своим щекам губ отца и матери, а этот первый поцелуй был похож на приступ боли во всем теле, на острый укол в сердце, на обморок, памятный на всю жизнь... На берегу зарядили маленькую пушку, и, как только "Русалка" выкинула синий флаг благополучного прибытия, канонир поджег фитиль и пушка выстрелила с таким оглушительным треском, что Жанна и Жюль вздрогнули всем телом.