Новость об убийстве разнеслась по Агентству, наш кабинет стал заполняться народом.
— Труп номер два, — продолжил Шах, Камилла, любовница Гиви.
И труп номер три — некто Резо, законный муж Камиллы и телохранитель Гиви.
— Живут же люди, — восхищенно протянул Макс Кононов. — Прямо шведская семья…
— Какая шведская, дорогой! — воскликнул Зураб. — Все грузины так живут испокон веков…
— Откуда ты, Витек, все знаешь? — поинтересовался я.
Шах загадочно усмехнулся. Черт, умеет же Витек находить источники.
— Готов об заклад побиться — это Жора Армавирский! — убежденно заявил Зудинцев. — Больше некому.
Я посмотрел на Анюту — она стояла в плаще у двери. Почему-то она ужасно побледнела при слове «Армавирский».
Или мне показалось?
— Значит, так, — продолжал разглагольствовать Зудинцев. — Помните, как мы в Рыбацком двух черных освобождали, которых якобы Армавирский похитил?
— Разве такое забудешь, — кивнул я. — Ну и что, при чем тут Гурджиев?
— Так вот, те мальцы, которых мы тогда в руки РУБОПу передали, — это ребята из команды Вертухадзе. Я потом от своих оперов об этом узнал. Опера этих мальцов кололи, но ни один из них Гиви не заложил. Отсюда какой вывод? Гиви был причастен к аресту Армавирского. К тому же, говорят, у Гиви были какие-то связи с Литейным — явно люди оттуда попросили его помочь Армавирского упрятать. А Жора — тезка мой, Армавирский, — говорят, человек очень мстительный и обид не прощает…
— Ань, что с тобой? — подбежал я к жене. Анюта достала платок, бальзам, потерла виски. — Ты расстроилась, что мне надо на выезд? Но больше некому, все остальные на заданиях. Объясни Антошке…
— Конечно, — устало улыбнулась Анюта и прикоснулась губами к моей щеке. Какая-то она сегодня странная…
***
Участок площади перед «Прибалтийской» был огорожен. Хорошо еще, что в толпе оперативников я разглядел рыжую голову Макса Езидова, начальника убойного отдела главка. Стоило мне помахать ему рукой — и меня пустили к месту убийства. Правда, смотреть было не на что. Трупы лежали под белыми простынями. Езидов о чем-то озабоченно спорил с Леней Барсовым и Вадиком Резаковым из РУБОПа. Когда же я подошел к ним, они вмиг замолчали.
— Колитесь, ребята, — без обиняков начал я. — Кому помешал бедный Гиви больше — деду Омару или Жоре Армавирскому?
— Слишком много знаешь для репортера, — усмехнулся Езидов.
— Что ж делать! Поскольку наши оперативники потрясающе некомпетентны — приходится их просвещать, — с достоинством отпарировал я.
Так, слово за слово, я потихоньку выяснил у ребят, что трое киллеров — смуглых, восточного типа мужчин — скрылись на вишневой «шестерке», затем бросили ее неподалеку, подожгли и пересели в белую «девятку». «Шестерку» опера сразу «пробили» — числится в угоне.