— Ты представляешь, — небрежно сообщил я, — меня сегодня под поезд столкнули.
— Та-а-ак, — Гаврила даже пивом поперхнулся, — и как ты выбрался?
— Между рельс упал, поезд надо мной остановился.
— А ну-ка, давай подробно.
— Ты что-то знаешь? — у меня проснулся охотничий интерес.
— Давай сначала ты, а потом уже я.
Я хотел возмутиться, но вдруг подумал, что меня для показаний и так вызовут, и Гаврила сможет их прочитать.
А вот я его для дачи показаний не вызову (жаль, конечно). Придется понадеяться на его обещание. Я принялся рассказывать. А в конце добавил, что мы в Агентстве уже пытались просчитать, кому могла понадобиться моя фамилия на надгробии, но так ничего и не просчитали.
— Скорее всего, ничего и не вычислите, — хмуро сообщил Гаврила. — Я тебе кое-что расскажу, но, ради Бога, нигде…
— Обижаешь, начальник, — сразу взбодрился я. — Давай вещай, что там у вас в подземном царстве творится.
***
На следующий день я встал с больной головой и сушняком во рту. Попытался вспомнить подробности прошлого вечера, но тут услышал шум в ванной и стал судорожно осматривать комнату в поисках женских предметов. Таковых не обнаружилось, и я несколько озадачился. «Лучше пойти и посмотреть, кто там, а не мучить больную голову», — принял я правильное решение и, с трудом встав на ноги, поплелся к ванной.
Дверь оказалась незакрыта, и я заглянул внутрь. Занавеска была задернута, но под душем стояло явно женское тело. Поглазев пару минут и так и не вспомнив, кому из моих знакомых девушек могли принадлежать столь объемная грудь и не менее объемная задница, я вздохнул и пошел на кухню.
Вскоре я услышал, как выключили воду, и поспешил в комнату, чтобы накинуть халат. Из дверей вышла, едва не задев бедрами косяк, девушка лет этак тридцати пяти.
— Привет. — Ничуть не смущаясь того, что на ней было надето лишь полотенце, да и то в качестве чалмы на голове, девушка прошла в коридор.
— Постой, — окликнул я ее, — а ты что, так ко мне и пришла?
— А ты не помнишь? — поинтересовалась она, впрочем, не очень-то и удивившись.
— Не помню, — честно признался я.
— Мы же раздевались в коридоре.
— Мы? — скептически спросил я. — Моя-то одежда в комнате.
— Ага, — усмехнулась незнакомка (я так и не смог вспомнить, как ее зовут, хотя некоторые подробности вчерашних мытарств постепенно стали проявляться), — ты же средь ночи вскочил и собирался куда-то бежать, ловить маньяка. Потом, правда, передумал.
Маньяк! У меня в голове щелкнуло, и я наконец вспомнил! Ведь Гаврила рассказывал мне вчера, что в метро в последние месяцы произошла целая серия подобных происшествий. Начальство, как это обычно бывает, тщательно скрывает серийность попавших под колеса, но среди оперов ходят слухи о маньяке из метро. Версия о массовых самоубийствах хоть и является официальной, но не выдерживает критики. Слишком странно вели себя погибшие — кто-то выкрикнул перед смертью: «Помогите!»; один мужик попытался выскочить, но не смог; женщина успела крикнуть: