— Итак, в Агентстве еще одним начальником отдела стало меньше и тремя уволенными больше. Значит, ночные походы отменить…
Зная, что его мнение может не совпасть с мнением Спозаранника, я решил застраховаться:
— Андрей, дай нам такую бумагу, чтобы ни один Швондер не мог нас…
— Будет вам бумага! А этому вашему Швондеру… я завтра все скажу.
7
Утром Спозаранник долго извинялся перед нами, считая, что виноват в ночном происшествии только он, так как не продумал до конца операцию. Правда, потом в его черной душе опять что-то перевернулось, и закончил он речь такими словами:
— Но если проанализировать ситуацию объективно, то вы сами виноваты. Во-первых, провалили задание. А это значит, что вы не только журналистами не можете быть, но даже бомжами. Во-вторых, рассказали обо всем шефу, и теперь все знают про наш спор с операми. В-третьих… Да ладно, с вас хватит и первых двух пунктов.
Как всегда, он начал с того, что посыпал голову пеплом, но закончил тем, что виноваты все. Слухи по коридорам и кабинетам разносятся со скоростью, в несколько раз превышающей скорость света, поэтому к обеду все наши сотрудники знали о ночном происшествии. Причем слухи трансформировались. Я с удивлением узнал о том, что мы с Шаховским пришли ночью к Обнорскому пьяные, да еще с развратными женщинами.
Когда я проходил по коридорам, то слышал хихиканье за своей спиной. Мне было обидно. А когда в коридоре я столкнулся сразу с двумя замами Обнорского, они начали читать мне лекцию о том, что ночевать лучше дома, в кругу семьи, а не в канализационных колодцах. Короче говоря, мне надоели все, и я решил рассказать Повзло и Скрипке одну историю:
— Недавно я читал один рассказ современного писателя, потомка Салтыкова-Щедрина, назывался он «Как один журналист двух заместителей редактора прокормил».
Суть там в том, что как-то раз один журналист и два заместителя редактора летели на самолете в Киев. Самолет потерпел крушение и упал прямо в Днепр. Все погибли, кроме этой троицы, которой удалось доплыть до необитаемого острова. Вернее, на нем жили люди, но аборигены, страшно дикие, предки современных украинцев. Эти два заместителя сразу стали выяснять, есть ли на острове какая-нибудь пресса. Оказалось, что до них газеты на острове не выпускались.
И решили они тогда осчастливить местное население новой газетой, вернее, не новой, а первой. Через месяц дело у них наладилось.
Единственный журналист выпускал сводку последних происшествий, писал в газету статьи, потом корректировал, сам набирал.
А еще он проводил журналистские расследования и многое-многое другое. Аборигены меняли газету на бананы и апельсины. Издание богатело. Только заместители редактора все ворчали, что журналист у них ленивый и бестолковый. Тогда обиделся на них корреспондент и ушел в лес. Заместители сначала обрадовались, дескать, ну и хрен с ним, все равно — непрофессионал, и набрали новых журналистов из числа местного населения.