Вы сказали, что-то заставило вас прийти сюда. Пути Господни неисповедимы, нам не дано их уразуметь — вот почему должны мы иметь веру, верить, что Бог наставит нас на путь истинный. Лишь когда вы искорените грех, воспримете Христа в сердце свое и уверуете вновь, исчезнут страхи и ужасы, и улетучатся сомнения. Забудьте о прошлом и уверуйте. И Он дарует вам силы бороться со злом, окружающим вас.
Чтобы направить вас на этот путь, я хочу, чтобы вы ежедневно читали молитвы, перебирая четки, начали снова посещать Храм Божий, приняли участие и уверовали в Господа. Как только вы почувствуете страх или сомнение, не колеблясь, идите ко мне.
Теперь я отпущу вам грехи ваши и дарую вам прощение.
Элисон склонила голову и начала читать молитву. Священник сидел, прижавшись спиной к стене. В темноте виднелись его густые волосы и брови. На лбу его выступили капельки пота. Он вытер лоб веснушчатой рукой в колечках седых волос.
— Это невозможно! — вскричал Майкл. Редактор сел и, поправив очки, потер переносицу.
— Возможно ли, невозможно ли, — начал он, — но такого объявления никто не помещал. И никто за него не платил. — Он протянул Майклу газету. — Как видите, ничего подобного тут нет.
Элисон вышла из ворот старой церкви, еще раз взглянула на надпись над входом и скрылась в темноте.
Двадцать минут спустя она открыла дверь квартиры Майкла, сняла пальто, повесила его в шкаф и прошла в гостиную.
Майкл сидел за письменным столом с бледным, окаменевшим лицом, подперев подбородок руками.
Элисон кашлянула, положила сумочку на кофейный столик и присела на диван.
В комнате царила тишина. Он был погружен в свои мысли, она — настороженно внимательна.
Майкл поднял глаза.
— Привет, — сказал он безо всякой интонации в голосе, сидя неподвижно, в странном оцепенении.
— Привет-привет, — ответила Элисон. Он взглянул на часы.
— Прошло два часа. Она кивнула.
— Я прошу прощения.
— Я волновался. — В голосе его зазвенело напряжение.
— Да, я вижу.
— Неужели?
— Я не слепая, Майкл, и не сумасшедшая, как ты думаешь.
— Я никогда этого не говорил.
— Можем поспорить на эту Тему.
Он отвел глаза и, глядя на льющийся сквозь незашторенное окно лунный свет, спросил:
— Как ты себя чувствуешь?
— Получше.
— Голова болит?
— Прошла.
— А тошнота?
— Тоже прошла.
— Хорошо.
Их бесстрастные голоса вторили друг другу, словно каждый ожидал, когда Другой не выдержит и сорвется.
— Тебе не стоило убегать. Ты была в таком состоянии. Мало ли что могло случиться.
— Такова, значит, моя судьба.
— Ты поступила неразумно.
— Не я первая начала, не так ли? Майкл неохотно пробурчал: