- Буквы! Буквы! Буквы! И кто их только выдумал?! - ворчала Ворожея, разглядывая пожелтевший кусок бумаги, стертый на сгибах и до того ветхий, что, кажется, дунь на него, и он разлетится в прах.
С превеликой осторожностью Ворожея водворила его обратно в суму, спрятав ее на самое дно сундука, где хранилось дочкино приданое.
Захлопнув крышку сундука, старуха вышла на крыльцо.
- Яко-ов! - окликнула она будущего зятя, который, притаившись за изгородью, стрелял из рогатки в прохожих.
- Тут я!
- Отец дома?
- На счетах считает. Серди-итый!
- Сейчас подобреет! Беги, скажи: нынче у соседей пиво задалось на славу, а индейка в печи зарумянилась, как невеста на смотринах!
- Гы-гы! - отозвался Яков. - Хорошо бы закусить!
- Успеется, не улетит. Еще скажи: "Хозяйкам не пойдет кусок в горло, если соседи не подсядут к столу!" Запомнил?
- Я-то? А то! - И Яков помчался передавать отцу приглашение.
Не без робости Ворожея вошла в комнату дочки.
- Приоденься, Аннушка! Ленту в косу вплети, серьги в уши вдень, платье перемени.
Ходишь в затрапезе, как служанка какая. И хватит дуться. Люди подумают - не молоко пьешь по утрам, а уксус! - улещала старуха дочку, вместо того, чтобы оттрепать ее за косу, чего давно уже хотелось рассерженной Ворожее. - И на кухню загляни. Индейка в духовке. Дров больше не подбрасывай, сгорит. А я покамест на стол накрою.
Не успела Ворожея расставить в должном порядке парадную посуду, как в дверь постучали. Явился Хозяин гостиницы с сыном.
- Всего дороже гость, который приходит вовремя! - приветствовала Ворожея будущих родственников.
- Золотые слова, - подтвердил Хозяин. - Опоздаешь - потеряешь! Уронишь - не найдешь! Я и прикинул - кому выгода, если мы замешкаемся? Никому! Вот мы и пришли вовремя!
Яков пошарил глазами по столу. Не увидев обещанной индейки, он приуныл.
- А где же она? - обратился он обиженным тоном к Ворожее.
- На кухне захлопоталась! - елейным голоском ответствовала старуха, не без тревоги поглядывая на дверь.
- А сказали - в печке зарумянилась. Хозяин гостиницы ткнул сына в бок.
- Свет не видывал такого дурака! - прошипел он и вслух прибавил: Шутник он, соседушка!
- Так и понимаю! - улыбнулась Ворожея. - Анна! Аннушка! Ступай сюда, красавица моя ненаглядная!
Дверь распахнулась. На пороге появилась Анна. Растрепанная, в грязном платье и подоткнутом переднике, лицо нарочно вымазано сажей, а в руках блюдо, на котором дымился остов в уголь сожженной индейки.
- Сгорела! - ахнул Яков.
- Выйди, строптивица, - сказала Ворожея, с трудом скрывая гнев против дочки.