— Оказание первой помощи, — прошептал он, и его рука скользнула под ее свитер, нащупав нежную выпуклость груди.
— Но.., никто из нас не пострадал…
— Царапины не считаются? — Оторвавшись от ее губ, Мак стал нежно покусывать ее шею, одновременно лаская соски, доставляя Таре острое болезненное наслаждение. Она упивалась возможностью просто прикасаться к нему, чувствовать его упругое тело. Как она прожила без него все эти годы? У нее сдавило горло, и Тара словно ослепла от горячих слез, застилающих ей глаза. Все переживания вдруг с силой нахлынули на нее, — ее непреодолимая любовь к этому целеустремленному, красивому мужчине, их ребенок, которого она родила и потеряла, а он даже не знал об этом… Будто огромная волна захлестнула и поглотила ее.
Мак тотчас же почувствовал, что с женой что-то происходит. Он с сожалением отнял руки от нежного шелка ее кожи. Взяв Тару за плечи, он внимательно посмотрел в ее блестящие от слез зеленые глаза. Внутри у него все сжалось. Он был поражен, увидев, что она плачет.
— Что с тобой? — Мак дотронулся до ее подбородка, провел пальцами по щекам.
— Прости, что я не сказала тебе о ребенке. Мак.
Прости, что думала, будто тебе все равно. Ты простишь меня?
Мак тяжело вздохнул при упоминании об их сыне. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы взять себя в руки. В душе он старался смириться с этой потерей, давая себя клятву, что если, Бог даст, у них еще будут дети, он ни на шаг не отойдет от них.
— Конечно, я прощаю тебя. Мы оба ошиблись.
Я уверен, что ни один из нас не хотел причинить другому боль. Тара, мы не можем вернуть прошлое, зато мы можем начать сначала.
— Я все еще сомневаюсь, Мак. — Взяв его за руку, ей удалось ласково улыбнуться. — Не знаю, чего я хочу. То есть, я хочу быть с тобой, но… — Тара боялась, боялась снова ошибиться, боялась, что не вынесет новой боли, если он снова уйдет…
Она могла признаться в этом только себе.
— Все в порядке, детка. Тебе не надо ничего решать прямо сейчас. Пусть все идет своим чередом. — Мак с трудом сохранял внешнее спокойствие, но сердце его готово было выскочить из груди. Ее ответ обрадовал его. Он хотел вернуть Тару, чего бы это ему ни стоило. Поцеловав жену, он сел, любуясь ею — ее глаза блестели от слез, щеки порозовели, губы были влажными.
— Учитывая то обстоятельство, что с тех пор, как мы здесь, я едва нахожу силы выпустить тебя из своих объятий, а ты до сих пор не оттолкнула меня, то можно сделать вывод: у нас все шансы на прекрасное будущее. Ты так не думаешь?
Тара вздохнула. Да, он был неотразим, и ей вовсе не хотелось отталкивать его. Внезапно смутившись под его испытующим взглядом, она с озабоченным видом развернула уже не раз изученную карту, склонилась над ней и, наконец, торжествующе указала пальцем: