— Ладно, — нехотя согласился Давыдов.
Захаровский и Сомов надели гидрокостюмы, Давыдов сотоварищи помогли им пристегнуть баллоны и пояса с грузом. Осокин вынес из рубки два тесака в ножнах:
— На всякий пожарный.
Аквалангисты молча пристегнули оружие: Захаровский к поясу, Сомов к голени. Потом спиной вперед один за другим бултыхнулись в воду. Оставшимся на борту делать было нечего. Время тянулось, как длинный состав через железнодорожный переезд.
— А ведь мы можем посмотреть, чем они там занимаются, — сообразил Давыдов. Прошел в рубку и включил продукт заокеанской радиоэлектронной мысли. Изображение по качеству уступало видеотрансляции, но разобрать происходящее под толщей воды все же было можно. На слабосветящемся экране самолет и аквалангисты были видны как темные силуэты на более светлом фоне, дно в этом месте покрывал ровный песочек. Самолет лежал накренившись вперед, левая плоскость на треть зарылась в песок. Ныряльщики приблизились к затонувшей «сушке» и, медленно перебирая ластами, стали кружить вокруг самолета. Один из них (качество изображения не позволяло рассмотреть кто именно) поднырнул под правое крыло, второй остался сверху и страховал товарища. Наконец они закончили осмотр и неторопливо направились в сторону катера. Через две минуты они, отфыркиваясь и отплевываясь, взобрались на борт.
— Ну что? — в один голос спросили Осокин и Давыдов.
— Сдается, мы первые, — переводя дух, доложил Сомов, — внизу висит эта ваша хреновина. Судя по внешнему виду, это именно то, что ты и предполагал. На подвесной бак или ракету не похоже.
— Ну, тогда я полезу, — встрепенулся Анатолий.
— Вместе полезем, — отдышавшись, сказал ему бывший морской пехотинец категоричным тоном, — в воду одному по всем инструкциям лазить не положено, мы сейчас вроде как задействованы для проведения специальной операции и потому действуем с соблюдением всех соответствующих случаю установок. Включая присягу, боевой устав и инструкции по ТБ.
— Операция, «Плащи и кинжалы»! Просто последние преторианцы какие-то, — покачал головой Петр, — нет ни страны, которой присягали, ни ее вооруженных сил, а вы все еще пытаетесь ей служить.
— Присягу один раз..ю — начал Сомов.
— Знаю-знаю. Между прочим, я ее тоже принимал, хоть и на срочной. Только мне сдается, все это никому уже не нужно. Играют себе князьки в свои игры и черт с ними. Если считаете, что эта железка на дне угрожает всему славянскому миру, взорвать ее ко всем чертям — и все дела.
— Погоди взрывать-то, — не согласился Захаровский, — я с ней еще кое-кого на чистую воду выведу.