— Ну чего там, пошли, — сказал я. — Повеселимся.
— А ты на ноги не будешь наступать?
— Вот еще, — сказал я. — С какой стати?
— У меня туфли новые… Ничего, что они на низком каблуке?
— Ничего, — сказал я.
Девчонка улыбнулась. У нее были красивые зубы. Белые и влажные, словно запотевшие.
— Ладно, потанцуем, — сказала она. — Пойду переоденусь. — И вдруг опечалилась: — У меня нет красивого платья…
— Плевать, — нетерпеливо сказал я. — Одевай любое. Тебе пойдет.
Девчонка потрогала на носу царапину, снова улыбнулась и помчалась переодеваться. «Дурища, — подумал я. — Платья у нее нет… Кто на нее смотреть будет!» Вышла она из дому минут через десять. Я уже стал злиться. А когда увидел ее, еле удержался, чтобы не расхохотаться. В девчонке ничего от рыси не осталось. На ней было короткое платье, заляпанное то ли красным горошком, то ли бобами. Из этого платья она давно выросла. Коричневые коленки, выглядывавшие из-под платья, напомнили мне бильярдные шары. На ногах у нее были большущие черные туфли на высоком каблуке. Двигалась девчонка боком, руками хватала воздух.
— У тети похитила, — сказала она, взглянув на туфли.
— Не жмут? — спросил я.
— Не свалятся, — сказала девчонка. — Я вовнутрь чулки напихала.
Я только головой покачал. Пожалуй, зря я связался с этой девчонкой. В теткиных туфлях она стала ростом с меня. И, возможно, чуточку выше. Потом ходить-то на высоких каблуках она не умела, где уж тут танцевать. Я хотел было сказать девчонке, что пошутил, но, взглянув на нее, не решился: глаза у девчонки сияли голубым счастьем. Она достала из маленького кармана зеркальце, губную помаду. Зеркало сунула мне:
— Подержи.
Наверное, я плохо держал, потому что девчонка минут пять вертелась — приседала передо мной, заглядывая в зеркало. Помады она не жалела. Губы у нее стали такими красными, что смотреть было страшно.
— Красиво? — спросила девчонка.
— Пошли, — сказал я, стиснув зубы.
— Ты ничего не понимаешь, — сказала девчонка. — Ты еще не настоящий мужчина.
Я молчал. Мне хотелось рукавом стереть с ее губ эту ужасную жирную краску.
— Зеркало положи в карман, — распоряжалась длинноногая пигалица с кровавыми губами. — Потом отдашь.
— Давай и помаду!
Девчонка по глазам поняла мои намерения.
— Помада мне может сто раз еще понадобиться, — сказала она. — Пусть у меня лежит.
Я отвернулся и зашагал к берегу. Посмотрим, как она в своих туфлях пойдет через мост. Девчонка ковыляла позади меня. Один раз она громко вскрикнула. Каблук подвернулся. Сломала бы их к черту, что ли?
— Куда ты бежишь? — сказала она. — Это неприлично. Возьми меня под руку.