– Что значит «не из тех», Билл?
– Не из тех конов, которые пользуются резиновыми дубинками.
– Ты знаешь, Билл, я был и тем коном, и этим довольно долгое время. И за это время я усвоил для себя одну истину.
Тендлар сглотнул слюну и бодро улыбнулся:
– И какая же это истина, Геллер?
Я тоже улыбнулся:
– Никогда не знаешь, что можно ожидать от человека.
И я ударил его дубинкой наискось по левому плечу. Он взвыл, и это было довольно громко.
– А теперь, Билл, – сказал я, – если ты будешь поднимать шум, мне придется заткнуть тебе рот грязным носком. Не думаю, что тебе это понравится. Поэтому веди себя благоразумно. – И я снова нанес ему удар, теперь уже по другому плечу. – Так-то оно будет лучше. Мы не собираемся будить соседей – хотя, мне сдается, это не тот дом, куда часто заглядывают полицейские, даже если в этом есть необходимость.
Тендлар сидел на стуле, слезы текли у него по щекам; он беззвучно плакал.
Луи, который до этого был на кухне, подошел ко мне и протянул запотевшую бутылку пива. Я сделал два больших глотка.
– Как держится Билл? – спросил он.
– Не очень хорошо, – сказал я. – Я думаю, его никто раньше не кормил серебристым карасем[2].
– Ты мерзавец, Геллер, – сказал Тендлар.
– Ты знаешь, однажды двое копов из Восточного Чикаго накормили меня этой рыбкой. Я чуть не выплюнул свои кишки, а глаза у меня едва не выскочили из орбит. Три дня я ползал на карачках; мое тело было одним сплошным синяком.
– Я не продавал тебя, – сказал он. Я со всего размаха ударил его по правой ноге. Он снова издал приглушенный крик, затем начал кашлять. Он действительно был простужен.
– Как парень, которому довелось поработать полицейским, Билл, ты знаешь этот прием. Хороший – плохой полицейский. Когда один вовсю работает дубинкой, а другой вежливо увещевает. Мы не считаем тебя глупым парнем, поэтому не будем применять этот прием. Мы используем его вариацию, которую, я думаю, ты оценишь.
Я отхлебнул из бутылки и передал дубинку Луи.
– Мы будем сегодня оба выступать в роли плохих полицейских, – сказал я, и Луи ударил его по другой ноге.
– Я не продавал тебя! Я не продавал тебя!
Я схватил его за пижаму и взглянул прямо в его маленькие глазки, которые бегали от страха, чего я и добивался.
– Слушай меня. Ты, маленький гаденыш. Ты сегодня днем подставил меня, заставил выбираться из ловушки, которую нам устроили гангстеры для того, чтобы подстрелить нашего клиента. Но на что ты рассчитывал? Ты, возможно, надеялся, что меня сегодня подстрелят? Как видишь, я живой. А ты – труп, твоя песенка спета. – И я резко дернул его за пижаму, отчего стул, на котором он сидел, с треском повалился на пол, там же оказался и Тендлар. Стул остался цел, и я вновь усадил Тендлара на прежнее место.