– Вы меня поняли? Я сказал, что я и есть тот человек. Хауптман не заслужил того, чтобы его обвинили или, если хотите, хвалили за столь тщательно продуманное преступление. Простой невежественный плотник. Это же абсурд. Преступление века было разработано выдающимся криминальным умом столетия:
Гастоном Буллоком Минзом!
– Несколько лет назад вы говорили нам совсем другое, – напомнил я.
Он покачал пальцем в воздухе.
– Да, но тогда я лгал вам, по крайней мере частично. Почему вы так спокойно отнеслись к моему признанию? Это самое значительное признание за всю историю американской юриспруденции.
– Минз, – сказал я, – я сказал вам, что работаю на Хоффмана. Он показал мне несколько ваших писем. Мне было известно о том, что вы утверждаете, будто «разработали» план этого похищения. И Эвелин тоже знает об этом. Поэтому мы отнеслись к вашему признанию так спокойно.
– Вот как? Тогда, полагаю, вам интересно будет узнать некоторые подробности.
– Да, конечно. Вы утверждаете, что сами изготовили эту лестницу?
– Именно. Я сделал ее в своем гараже в Чеви-Чейсе. Хауптман сделал бы ее более профессионально: в конце концов он плотник. Кстати говоря, лестница эта использовалась только для того, чтобы заглянуть в окно детской и убедиться, что ребенок там, а не для того, чтобы вынести его через окно. Ребенка через парадную дверь вынес моим агентам дворецкий. Вот почему лестницу нашли брошенной в семидесяти с лишним, футах от дома.
– А как насчет Макса Гринберга и Макса Хэссела? Я думал, это они разработали план этого похищения.
– Они работали на меня. У меня были знакомые среди перевозчиков нелегального спиртного и бутлегеров. Банда, с которой вошел в контакт Кертис, тоже работала на меня. Я руководил этим предприятием с самого начала.
Эвелин подошла ближе к кровати Минза.
– В одном из писем губернатору Хоффману, – сказала она, – вы утверждали, что вас наняли родственники миссис Линдберг, чтобы вы похитили ребенка.
– Ах да. Потому что мальчик был умственно отсталым. И мне в этом помогали Гринберг и Хэссел, а также два человека из прислуги Линдбергов – Вайолет Шарп и Оливер Уэйтли.
– Вы хотите сказать, что это правда? – спросила Эвелин.
– Что правда? – спросил он с невинным видом.
– А что в вашем рассказе неправда? – спросил я.
– То, что я говорил об умственно отсталом ребенке. Это всего лишь слух, который произвел на меня впечатление.
Я подумал, что если еще немного послушаю Минза, то могу остаться с ним в этой психушке.
– А вам известно, что ваших приятелей Гринберга и Хэссела кто-то убил?
Он медленно и печально кивнул: