Я не знал, как ответить на этот блестящий образец дедуктивного рассуждения.
– Фрэнк, вы действуете исходя из предпосылки, что Хауптман виновен, – сказал я, стараясь сохранить самообладание и рассудительность. – Но если допустить, что Хауптман невиновен, то тогда тот факт, что он в течение двух лет после похищения не встречался с Фишем, только подтверждает его невиновность.
Он с недовольным видом махнул рукой:
– Извините, но я не могу согласиться с вами, что Пэт О'Рурке плохо поработал. Другого такого секретного агента у нас нет.
– Неужели? Ну а известно ли вам, что Изидор Фиш был членом этой спиритуалистской церкви?
Лицо его осталось бесстрастным, но глаза сверкнули.
– И Оливер Уэйтли. И Вайолет Шарп.
Он подался вперед:
– Вы уверены?
– У меня есть свидетели, которые подтвердят это. А если вы дадите задание этим знаменитым агентам ФБР и министерства финансов, то, думаю, они найдут гораздо больше свидетелей, чем я. Я могу продолжать развивать свой сценарий?
Он кивнул с мрачным видом.
– Пол Уэндел использует своего клиента Фиша, чтобы обеспечить содействие со стороны Вайолет и Оливера. Я думаю, Вайолет на самом деле жертва обмана, неумышленно, возможно, через своего возлюбленного, снабжающая похитителей «внутренней» информацией. В то же время Оливер Уэйтли – активный участник этого сговора. На деле он является основным сообщником, действующим в доме Линдберга. В ночь, когда произошло похищение, он, вероятно, подал ребенка в окно или вынес через парадную дверь одному из дружков Хэссела и Гринберга. Не исключено, что эти бутлегеры были связаны со слугами, что можно проверить, поскольку, как мне известно, Уэйтли и остальным слугам поставлял пиво и другие спиртные напитки.
Уилсон невесело улыбнулся:
– Я полагаю, участие Уэйтли объясняет, почему собака не лаяла.
– О да. И знаете, Уэйтли ухаживал за Вэхгушем. Это он привел собаку в дом, вырастил ее и обучил. Иначе и быть не могло, Фрэнк, в этом нужно отдавать себе отчет...
– Геллер, пожалуйста, не надо.
Я пожал плечами и улыбнулся.
– Это сделал дворецкий.
– Повторите это еще раз.
– Я готов повторять это когда угодно и где угодно. Фрэнк, ребенка увезли эти бутлегеры, ребята Хэссела и Гринберга. Возможно, их сопровождал представитель Капоне.
– Но наверняка не Рикка.
– Не Рикка. Но я интуитивно догадываюсь, что это был Боб Конрой: он был с Капоне не в ладах и, возможно, готов был пойти на что угодно, чтобы вернуть благосклонность своего босса... Разумеется, он не догадывался, что Капоне хочет сделать его козлом отпущения.
– Именно его имя назвал Капоне, когда обещал вернуть ребенка, – согласился Уилсон. – Продолжайте.