Schmuck? Разве это не еврейское слово? Я – еврей. Еврей, или что-то в этом роде.
– Мать твою, – сказал я и снова встал. Пора было прогуляться. Пора было найти другое окно и посмотреть, росли ли за ним пальмы, а заодно выяснить, стану ли я кричать при виде их.
Я был в ночной рубашке, поэтому выдвинул ящик из тумбочки и нашел кое-какую одежду: нижнее белье, носки, фланелевую рубашку кремового цвета и коричневые хлопковые штаны. Я надел их. И я помнил, как это делается. И я почти споткнулся о пару туфель, стоявших у кровати, но удержался на ногах и надел их. Цивильные ботиночки, не то что те бахилы, к каким я привык.
Соседняя комната была спальней или палатой, или еще чем-то в этом роде. Двадцать аккуратно застеленных коек, все – пустые. Я что, был единственным парнем здесь?
Я прошел через палату и вышел в коридор. Справа от меня было застекленное пространство, в котором суетились хорошенькие девушки в голубых формах с белыми фартучками. Медсестры. Похоже, ни одна меня не заметила. Но зато я их заметил. Они были такими молоденькими. А я так давно не видел хорошеньких девушек. Я не знал, почему. Но знал, что не видел. По какой-то причине мне захотелось заплакать.
Но я сдержался. Инстинкт подсказывал мне, что слезы задержат меня здесь, а мне хотелось выйти. Я не знал куда пойду, потому что не знал откуда я, дьявол, но уж во всяком случае, не отсюда.
Я подошел к стеклу и постучал; одна из сестер удивленно посмотрела на меня. У нее были светло-голубые глаза и белокурые кудри, которые ниспадали на ее плечи из-под белой шапочки. Мелкие, очаровательные черты лица. Милые веснушки на прелестном, почти курносом носике.
Она отодвинула стекло в сторону и приветливо посмотрела на меня из-за стойки.
– А-а, вы – новый пациент, – сказала девушка. Очень мило.
– Неужели? – спросил я.
Она посмотрела на часы, а потом взглянула на карту, которая висела возле стойки.
– И мне кажется, вам пора принять ваши таблетки.
– У меня малярия?
– Ну да. У вас было обострение болезни. Вас привезли сюда после того, как вы провели несколько дней в "М" и "X".
– "М" и "X"?
– Медицинское и хирургическое здания. Она дала мне пилюли – маленькие ярко-желтые пилюли – и крохотный бумажный стаканчик воды. Я взял пилюли и воду. Во рту остался горький привкус.
– Расскажите мне что-нибудь, – попросил я.
Она улыбнулась, и мне понравилась ее улыбка. У нее были по-детски мелкие белые зубы.
– Конечно.
– А там, в "М" и "X", растут за окнами пальмы?
– Едва ли. Вы в Сент-Езе.
– Сент-Езе?
– Святой Елизаветы. Недалеко от Вашингтона, в округе Колумбия.