— А давайте-ка поплаваем! — Олимпия поднялась, начала срывать с себя одежду. Она повернула свое тело к Уоррису так, чтобы тот смог рассмотреть все его нежные изгибы и выпуклости. Уоррис трясущимися руками расстегивал брюки. Когда он отбросил в сторону трусы, стало видно, что эрекция превратила его пенис в восьмидюймовый флагшток, которому не хватает только самого флажка.
— М-м, — невразумительно промычала Олимпия и прыгнула в воду в тот момент, когда Уоррис приблизился, чтобы схватить ее.
К тому времени, когда Лаки наконец разделась, Олимпия и Уоррис вовсю уже боролись друг с другом под водой. Внезапно Лаки расхотелось купаться. К чертям плаванье! Ее мучил голод.
Обнаженная, она прошла в дом, на ощупь нашла банку тунца и вскрыла ее. С жадностью принялась глотать куски нежного мяса. Было необычайно вкусно.
Затем на нее навалилось чувство огромной усталости, порожденной столькими бессонными ночами.
Олимпия и Уоррис продолжали возиться в воде, до Лаки доносились их вопли и крики. Вряд ли они обратят внимание на ее отсутствие, если она сейчас тихонько проберется в постель… тихо-тихо…
Уорриса не было ни в одном из его излюбленных местечек. Пиппа побывала в ресторанчике на Круазетт, в «Карлтоне», в баре отеля «Мартинес» — и везде по несколько раз. В конце концов, когда уже окончательно стемнело, она сдалась, позволив бойкому на язык англичанину, владельцу компании по производству одежды, доставить себе удовольствие, купив ей бутылку шампанского. Естественно, самого лучшего. Пиппу интересовало все только самое лучшее.
Позже она разрешила ему приступить к занятиям любовью. Он оказался неплох, полон энтузиазма. Но все равно до Парнишки ему далеко. До Джейка всем было далеко…
Назойливые москиты заставили Лаки раскрыть глаза. Ей потребовалось несколько мгновений, чтобы осознать, где она находится. Потом все вспомнилось.
Она вылезла из постели, надела бикини, набросила сверху старую рубашку и вышла за дверь. Олимпию Лаки обнаружила в хозяйской спальне лежащей на широченной кровати в совершенно беспутном виде, широко разбросав в стороны ноги. Рядом с ней на животе спал Уоррис, давая Лаки прекрасную возможность полюбоваться своими маленькими мускулистыми ягодицами. Зрелище и в самом деле приятное.
В течение последующих трех дней Уоррис превратился в незаменимую, любимую игрушку. Олимпия была влюблена и не собиралась никуда отпускать его.
Видя их вместе, Лаки испытывала приступы ревности, но поделать ничего не могла, так что ей оставалось только лежать, загорая, у бассейна и размышлять о том, хватился ли ее уже Джино или нет.