— Удивляюсь, что вы не владеете этим искусством, Бланш.
— Я не служанка!
— В обязанности жены входит многое, в том числе и умение вышколить служанок, а не только различные привилегии, такие, как, например, удовольствие от общения с мужем.
Бланш побледнела. Значит, Грэлэм овладел девчонкой и притом ухитрился не причинить ей боли.
— Возможно, — сказала она ядовито, чувствуя, что ее разочарование берет верх надо всеми остальными чувствами, — когда ваш живот разбухнет, вы не будете получать такого удовольствия от похотливых домогательств мужа. Пока вы будете раздаваться вширь и страдать от тошноты, он не будет уделять вам много внимания, могу вас уверить. Возможно, он даже переселит вас в отдельную комнату, чтобы иметь возможность наслаждаться обществом других женщин.
— Вы говорите так, будто знаете это по опыту, — язвительно возразила Кассия; сердце ее глухо забилось от ярости.
— Я? — Бланш разразилась почти истерическим смехом. — Я не маленькая глупенькая девочка, считающая своего мужа галантным рыцарем. Сомневаюсь, что лорд Грэлэм оставался верным моей сестре хоть месяц!
— Лорд Грэлэм, — убежденно ответила Кассия, — честный человек. Конечно, я ничего не могу сказать о вашей сестре, но знаю, что мне он никогда не изменит.
Кассия, несмотря на свою уверенность и желание уязвить Бланш, почувствовала уколы совести; она не была слепа и понимала, что Бланш сама хотела бы выйти замуж за Грэлэма.
— Давайте не будем ссориться, Бланш. Вам не следовало лгать мне и сочинять нелепые подробности о близости мужчины и женщины.
Бланш пожала плечами.
— Значит, у вас больше возможностей, чем я полагала. Я вам не солгала. Просто мне не хотелось, чтобы вы слепо шли навстречу своей судьбе, как овца на бойню.
— Благодарю вас за заботу, — сухо ответила Кассия. — А теперь мне пора.
Кассия испытывала радость и гордость за себя. Что же касалось предупреждений Бланш, она расценивала их как проявление ревности. Соитие не было столь ужасным, как говорила Бланш. Разумеется, эта часть его тела причиняла некоторую боль, но все же она испытала и приятные ощущения от близости с мужем.
— Ты, кажется, задумалась.
При звуке голоса мужа лицо Кассии вспыхнуло.
— О! Это просто… просто так… Какое прекрасное утро, верно?
Густая черная бровь Грэлэма вопросительно поднялась. Он протянул руку и приподнял голову жены за подбородок.
— Если я пригрожу тебе, что поколочу, ты скажешь мне, о чем думала?
Кассия улыбнулась и потерлась щекой о его руку.
— Я думала о шерсти, милорд, о самой простой и обыкновенной шерсти.
Он наклонился к ней и нежно коснулся губами ее губ.