Молинас в упор посмотрел на меня. В его темно-голубых глазах было что-то странно знакомое: их уголки опускались точь-в-точь как у Элен Тарчер. Неужели они брат и сестра?
— Моя дочь не имеет никакого отношения ко всему этому делу. Если я выпущу ваших друзей, вы уйдете отсюда?
— Тебе так не терпится продолжить свое подлое дело?
Молинас промолчал. Я пожал плечами.
— А зачем вообще здесь присутствует твоя дочь, которая так дорога тебе? Смотрит, как ты пичкаешь людей всякой гадостью.
— Мы приехали сюда совсем недавно, прямо перед вашим появлением. Вы не возьмете меня заложником, ведь правда? Я не могу оставить Моран одну. Эти люди ее не пощадят, или она сама убьет себя. Я сделаю все, что вы мне прикажете, мистер Макдугал.
Голос его звучал глухо: он буквально умолял меня.
— Надо сначала посмотреть, что ты сделал с нашими друзьями. Повторяю, Молинас: никакие шуток — иначе ты мертвец. Между прочим, я понимаю по-испански.
Молинас кивнул и тут же распрямился: направляясь к своим подчиненным, он выглядел как человек, привыкший командовать. Нам с Лорой было видно, как одного из часовых он пнул в колено. Тот вскрикнул, и двое других проснулись. Тот, кого Молинас ударил, с трудом поднялся на ноги, бормоча что-то в свое оправдание. Не обращая на него внимания, Молинас саданул его товарища по ребрам. Третий успел благополучно отскочить в сторону.
Приказав своим людям подобрать валявшееся на полу оружие и убираться прочь, Молинас сделал нам знак подойти и, отцепив от связки длинный ключ, протянул его мне:
— Прошу.
Я передал ключ Лоре.
— Будь поосторожнее, внутри может оказаться еще кто-нибудь.
Поворачивая ключ в замке, она кивнула и, приоткрыв дверь, тут же исчезла за ней.
Оставшись наедине с Молинасом, я прижал дуло «Брен Тена» к его шее и, не удержавшись, съязвил:
— Славный костюмчик. Похоже, если сбываешь детям наркотики, можно и у итальянских модельеров одеваться.
— Последние пять лет я не имел дела с наркотиками, — пробормотал он, — и сейчас занялся ими не из-за денег.
— Ну да, просто забавы ради! И еще чтобы американская полиция не дремала. — Я перевел взгляд на дверь, за которой мелькнул и тут же пропал луч света. — Пошли, и без фокусов — стреляю без предупреждения.
Сэвич стоял посреди комнаты, напружинив ноги, готовый к прыжку. Вид у него был бледный и измученный, одежда порвана и испачкана, а в глазах полыхала такая ярость, что внезапно мне расхотелось расспрашивать, что же с ним все-таки случилось.
— Я ждал вас, — сказал он, медленно распрямляясь. Подталкивая перед собой Молинаса, я вошел в комнату, и тут же рука Сэвича, сомкнув пальцы на его шее, приподняла негодяя и встряхнула, как тряпичную куклу.