Он ошеломленно посмотрел на нее, потом медленно произнес:
– Это сделала женщина.
– Тебя ударила женщина?
– Да.
– Хорошо, что она больше ничего тебе не сделала. Ты жив, и ты здесь, со мной.
– Это ненадолго. Как только у тебя начнутся месячные, ты поедешь в Руан.
– Ты сказал это таким тоном, словно тебе вовсе не хочется, чтобы я вышла замуж за Вильгельма. И ты продолжаешь держать меня в объятиях. Может быть, ты хочешь жениться на мне сам?
– Нет, – сказал он, – не хочу.
Он наклонил голову, она приподняла лицо, и он поцеловал ее в губы. О боги, она была готова отдаться ему. Он тоже желал ее, желал страстно, но он не должен поддаваться этому порыву. Надо держать себя в узде. Он не должен прикасаться к ней и уж тем более целовать ее в губы, как будто она принадлежит ему по праву.
– Нет, – проговорил он и отшатнулся. – Нет, я не хочу на тебе жениться. Я никогда не женюсь. Мне, конечно, нужна женщина, чтобы утолять желания плоти, но мне не нужна жена. У меня есть дочь, и больше мне никто не требуется. Я воспитаю мою Кири честной и прямодушной. Когда она вырастет, она не будет обманывать мужчин.
Она молчала. Клив слышал ее "учащенное дыхание, видел, как вздымается ее грудь, и не мог отвести взгляда от этих высоких полных грудей, вырисовывающихся под платьем. Ему безумно хотелось дотронуться до них, ощутить их вкус.
– Уйди, Чесса, – произнес он наконец. – Что же ты стоишь? Не хочешь уходить? Ну что ж, тогда уйду я. Не знаю, в какую игру ты сейчас играешь, но женщины всегда играют с мужчинами в какие-то игры. Скоро у тебя начнутся месячные, и тогда я буду в безопасности, потому что ты выйдешь замуж за Вильгельма.
Сказав это, он резко повернулся на каблуках и почти бегом вернулся в дом.
– Он желает меня, – вслух сказала Чесса. – Да, он желает меня.
* * *
– Кири спрашивала меня, как ты можешь быть принцессой, если глаза у тебя не голубые, а волосы не золотые, – сказала Мираиа. – По ее мнению, ты совсем не похожа на настоящую принцессу, Чесса. К тому же, малышке Клива не нравится, как ты смотришь на ее отца.
– И что же ты ей ответила? Объяснила, что я ничего не могу с собой поделать? Ах, Мирана, какой же Клив упрямец! Я ему небезразлична, я это знаю, и он это знает, но все равно отталкивает меня. Причины, побуждающие его делать это, либо неясны, либо нелепы, либо основаны на ложных сведениях. Пожалуйста, скажи ему, что никакая я не принцесса, что во мне так же мало от настоящей принцессы, как в Сайре от настоящей королевы.
– Я не могу этого сделать, Чесса, и ты отлично знаешь, почему. Что до Клива, то какими бы ни были причины, по которым он отталкивает тебя – неясными и нелепыми или нет, – ты все равно не сможешь его переубедить. А Кири я ответила, что если принцесса смотрит на ее отца с восхищением, то это значит, что ее отец происходит из очень знатного рода.