— Артур оскорбил нас, — продолжал напирать Ланселот.
— Мне жаль, что ты так думаешь, лорд, — ответил я.
— Ты хочешь поспорить, мальчишка? — встрепенулся он. Я посмотрел в его ясные, жесткие глаза.
— Мне кажется, неумно воинам спорить на пиру, лорд принц, — миролюбиво ответил я.
— Ты такой робкий мальчик! — ухмыльнулся он. Я вздохнул и тихо спросил:
— Ты и вправду желаешь затеять спор, лорд принц? — Мое терпение почти иссякло. — Если ты еще раз назовешь меня мальчишкой, я размозжу тебе череп, — пообещал я, изобразив на лице любезную улыбку.
— Мальчишка! — тут же откликнулся он.
Я внимательно посмотрел на него, не понимая, играет ли он в игру, о правилах которой я не догадываюсь, но если это даже и была игра, то смертельно опасная.
— Четвертая часть черного меча, — отчетливо произнес я.
— Что? — нахмурился принц. Он не знал заклинания Митры, а значит, не был моим братом. — Ты спятил? — спросил он и тут же усмехнулся. — Обезумел от страха, робкий мальчик?
Я ударил его. Не следовало бы проявлять свой норов, но гнев лишил меня разума и осторожности. Я угодил ему локтем в нос, рассек губу и опрокинул вместе со стулом. Он растянулся на полу и попытался ударить меня стулом, но не успел и размахнуться, как я отшвырнул стул ногой, рывком поднял принца, оттащил от стола и принялся бить головой о каменную колонну, упершись коленом ему в пах. Мать его закричала, а король Бан и его поэтические гости просто смотрели на меня, разинув рты. Первым опомнился стражник в белом плаще. Он приставил мне к горлу острие своего копья.
— Убери, — сквозь зубы прошипел я стражнику, — или ты — мертвец.
Он отдернул копье.
— Кто я, лорд принц? — спросил я Ланселота.
— Мальчишка! — выкрикнул он.
Я сжал его горло согнутой рукой, почти придушив. Он брыкался, вертелся, но высвободиться не мог.
— Кто я, лорд принц? — спросил я снова.
— Мальчишка, — прохрипел он.
На плечо мне легла чья-то рука. Я обернулся и увидел белокурого человека, моего ровесника, улыбавшегося мне. Он сидел на противоположном конце стола, и я решил, что это один из поэтов, но, вероятно, ошибся.
— У меня давно чесались руки сделать то, на что решился ты, — сказал молодой человек, — но если хочешь, чтобы мой брат перестал оскорблять тебя, придется его убить, и тогда во имя чести семьи мне придется убить тебя, а я бы этого не желал.
Я убрал руку с горла Ланселота. Несколько секунд он стоял, пытаясь продышаться, затем помотал головой, плюнул в меня и медленно пошел к столу. Из носа у него текла кровь, губы вспухли, а тщательно уложенные напомаженные волосы висели лохмами. Его брат, казалось, получил удовольствие от нашей драки.