– Простите, сэр. – Уильямс по-прежнему пытался его успокоить.
Шарп молчал. Он думал о том, насколько легче дались бы ему все мучения, будь в отряде сержант, способный держать дисциплину. Уильямс слишком боялся испортить с кем-нибудь отношения, между тем Шарп не видел никого, кому можно было доверить нашивки. Гэтейкер слишком хитер и озабочен мнением товарищей. Танг образован, но пьет больше остальных. Можно было бы назначить сержантом Пэрри Дженкинса, однако ему не хватает твердости. Хэгмэн ленив. Додд человек спокойный, но медлительный и робкий. Оставался только Харпер, который, как понимал Шарп, ничем не поможет ненавистному офицеру. Выходило, что Шарпу никуда не деться от Уильямса, а роте никуда не деться от Шарпа.
У каменного моста лейтенант приказал остановиться. Зеленые куртки ели стояли на ногах. Карета тряслась по камням где-то за перевалом.
– Рота! – Громоподобный голос лейтенанта заставил некоторых стрелков вздрогнуть. – Оружие на землю!
Стрелки с облегчением уложили на землю тяжеленные ружья и принялись отстегивать штыки и ранцы. Шарп отделил тех, кто утром был трезв, остальным приказал снять шинели и сапоги.
Солдаты решили, что он спятил, но, привыкшие к офицерским причудам, поснимали одежду под мрачным взглядом лейтенанта. На вершине холма показался экипаж, и Шарп рявкнул на стрелков, чтобы они смотрели перед собой и не крутили головами.
– Я никому не разрешал напиваться, – ровным, беззлобным голосом сказал Шарп. – Надеюсь, что сейчас вам плохо.
Стрелки поняли, что гнев Шарпа миновал, некоторые заулыбались, показывая, что им действительно не сладко.
Шарп тоже широко улыбнулся.
– Хорошо. Теперь прыгайте в воду. Все.
Солдаты вытаращили глаза. Громыхание экипажа и визг тормозов становились громче.
Шарп зарядил ружье с проворством человека, получившего хорошую армейскую подготовку. Не веря своим глазам, стрелки смотрели, как он поднял к плечу медный приклад и навел ружье на первые ряды.
– Я сказал, прыгать в воду. Вперед!
Шарп взвел курок.
Солдаты кинулись в реку.
Высота насыпи под мостом достигала восьми футов, река, вспухшая от талых снегов и дождя, была глубиной фута четыре. Шарп стоял на парапете и следил, чтобы каждый солдат окунулся в ледяную воду. Колеблющихся он подбадривал ружьем.
– Ты! А ну окунай чертову голову! Харпер! Ныряй, дружище, ныряй!
Трезвые, раненые и помилованный из уважения к званию сержант Уильямс избежали кары.
– Сержант! Построить людей на берегу! В три шеренги! Быстро!
Дрожащие стрелки повыскакивали из воды и построились в три шеренги. Карета остановилась, из дверей показался взволнованный Джордж Паркер.