Голос оборвался. Несколько мгновений не было слышно ничего. Затем зазвучала музыка… Потом и она внезапно оборвалась.
«…Говорит „Голос Гвиании!“, „Говорит «Голос Гвиании!“
Взволнованная женщина-диктор говорила торопливо, глотая окончания слов:
«На моего коллегу совершено нападение. Злоумышленники включили пленку, принесенную с собою, и скрылись. Каждого, кто может сообщить какие-нибудь сведения о случившемся, просим явиться в штаб полиции».
Снова зазвучала музыка. Петр встал из-за стола. И вдруг ему в голову пришла шальная мысль — а что, если… Он снял телефонную трубку.
Аджайи, с которым он не виделся с момента ареста Нначи, отозвался немедленно, как будто бы ожидал этого звонка.
— Джеймс?
— Хэлло, Питер!
Голос Аджайи был усталым.
— Вы слышали радио?
На том конце провода помедлили.
— Не-ет. Но мне только что звонили. Похоже, что у вашего друга Огуде опять будут неприятности.
— А все же… кто бы это мог сделать? Аджайи хмыкнул:
— Диктор узнал преступника. Завтра мы сообщим его имя. Кстати (в голосе Аджайи зазвучала его обычная самоуверенность), я только что хотел позвонить тебе, сынок. Послезавтра, в десять утра, мы приглашаем журналистов в тюрьму Кири-Кири. Пусть посмотрят сами… на «патриотов, томящихся в застенках».
— Ого! — невольно вырвалось у Петра.
— И попробуй не приехать! — довольный произведенным эффектом продолжал Аджайи. — Тебя лично приглашает советник главы Военного правительства Гвиании!
Следующим утром газеты Луиса были полностью посвящены вечернему происшествию. Репортеры немедленно побывали в радиодоме, опросили вахтера, проинтервьюировали пострадавшего диктора. Они прорвались в резиденцию Джеймса Аджайи и в кабинет начальника полиции. Истории, написанные ими, были захватывающи и драматичны. Но в заголовках упоминалось одно и то же имя: полиция объявила розыск… принца Сэма Нванкво! По описанию диктора, человеком в очках и шляпе был именно он.
Петр почему-то не удивился, прочитав обо всем этом на следующее утро в газетах — от сумасбродного Сэма можно было ожидать всего.
Он был из огромной и влиятельной семьи местных князей Нванкво, у его отца было тридцать шесть жен и множество детей. И члены клана Нванкво занимали важные посты по всей стране, помогая друг другу пробиваться и поддерживая родственников в трудные минуты.
Сэм, избравший своей профессией журналистику, не связал себя ни с какой определенной газетой. Зато он много сил и энергии отдавал званым вечерам и приемам, на которых блистательно представлял Союз журналистов Гвиании. Именно он и провел в союзе решение о том, что все журналисты Луиса должны были поехать встречать Нначи на военный аэродром и своим присутствием помешать его аресту. Генерал Дунгас, которому Аджайи доложил о затее Сэма, лишь устало вздохнул: