— По-разному, — с неохотой ответил Степан. — Просто тратят деньги. Чем больше потратишь денег, тем лучше ты ухаживаешь. Да я уже и забыл, как это делается.
— Ты хорошо ухаживал за мной. Убил медведя и принес к моему очагу. Это самое лучшее ухаживание. Этот медведь нас поженил.
— Нет, — сказал Степан. — Это твоя "улитка" нас поженила.
Она тихо рассмеялась и лизнула его в ухо, и он задрожал от новой волны возбуждения. Саби вдруг выскользнула из его рук и соскочила с кровати, шлепнув босыми ногами по полу. Она сорвала с него одеяло и расстелила на полу. Вытянула из-под его головы подушку, бросила поверх одеяла и села на нее, стягивая с себя рубашку через голову. Ее маленькие груди с черными сосками торчали в разные стороны, и он потянулся к ним обеими руками.
— Иди, иди сюда, — шептала Саби. — Кроме улиток, есть еще и медведи, есть еще и рысь, и бык, и кабан… Иди, иди сюда…
Когда он проснулся, ее уже не было рядом. Степан поднял голову и увидел, что черное небо в окне сменилось густо-синим. Пора вставать.
Внизу он застал шерифа Коннели. Тот, засучив рукава красной нательной рубахи, чистил шомполом длинный ствол винтовки. Два винчестера лежали на соседнем столе, и там же блестела россыпь патронов.
— Чего так рано? — Коннели вставил в отверстие ствола под откинутым затвором изогнутую трубку и с силой подул в нее.
— Хочу собрать меха. Может, обернуть их мешковиной?
— Нет, зачем? Пусть издалека будет видно, что ты везешь не какие-то мешки, а то, что нужно.
Коннели пощелкал затвором и положил винтовку на соседний стол.
— Хороший мушкет, — сказал он. — Да больно тяжелый. Откуда у тебя этот "спрингфилд"?
— Забрал после стычки.
— На нем шесть зарубок. Твои? Или прежнего хозяина?
— Не мои.
— Солдаты обычно зарубок не оставляют, значит, винтовка бандитская, — рассудил шериф. — Сдается мне, Питерс, что ты давно уже промышляешь охотой за скальпами. Только почему-то скрываешь это. Дело твое. Каждый зарабатывает как может. Стыдиться тут нечего.
— Я не стыжусь, — сказал Степан Гончар.
— Тогда почему не рассказываешь ничего? Можешь не отвечать, я и сам все понимаю.
Коннели засунул пальцы под широкие подтяжки и прошелся по залу, ногой поправляя стулья.
— У меня было что-то вроде такого. Не мог говорить об этом. И никому не рассказывал. Даже однажды не пошел за деньгами в суд, когда пристрелил одного подонка. Молодой был, глупый. А ведь ничего грешного в нашем деле нету, Питерс. Что положено в твоем штате за убийство? Виселица? А за двойное убийство? А за шесть убийств? Нет никакой разницы между петлей и пулей, если они очищают землю от убийц. Просто пуля это делает быстрее и без лишних проволочек.