— Я помню, как меня всегда называли Ублюдком и относились так, как будто я ничего не чувствовал. Мой дед никогда не разговаривал со мной. Я видел отца всего три раза, и мне не позволили проводить его до могилы. Трис, ты видел, как обстоят дела в Оксфорде и с чем мне пришлось там сталкиваться. Я отправляюсь в Китай, — страстно продолжал юноша, — потому что только так мне удастся все переменить. Говорят, что Китай — это богатая страна, можно подбирать на улицах золото. Очень скоро я смогу вернуться с полными карманами золота. У меня будет не только золото, но и рубины и изумруды! Я стану знаменитым, и люди будут относиться ко мне с уважением. Они перестанут надо мной смеяться и называть меня Ублюдком! Я куплю себе землю и получу уважаемое имя. Может даже, я поеду домой, чтобы потребовать себе девушку, которую люблю, — добавил Уолтер помолчав.
В комнате воцарилась напряженная тишина. Тристрам отвернулся, но было понятно, что он сочувствует своему приятелю. Уолтер поднял сумку, которую положил на кровать, и вытащил оттуда кубок.
— До отъезда мне нужно еще кое-что сделать. Я должен послать деньги в Герни, чтобы там хорошо ухаживали за матерью. Джозеф, ты мне поможешь? Мне не стоит появляться в Лондоне или Герни. — Он осторожно положил кубок на постель.
— Я никогда в жизни не видел более прекрасной вещи! Вы только посмотрите, какая тут искусная работа. Кубок очень старый, и я уверен, что его изготовили на Востоке. — Джозеф осмотрел кубок, он заметил, что на нем укреплены небольшие рубины и изумруды и что горлышко украшено богатой резьбой и чеканкой.
— Как ты думаешь, сколько он стоит?
— Мне кажется, очень дорого, — ответил Джозеф. — Но вы же не собираетесь его продавать?
Уолтер покачал головой:
— Конечно нет. Отец завещал кубок мне. Но его невозможно везти с собой. Может, мне отдать его под залог на хранение какому-либо из купцов из Ломбардии? Джозеф, ты не можешь поинтересоваться, сколько мне могут за него дать?
— Конечно, я постараюсь как следует поторговаться. Вы хотите, чтобы полученные деньги я отправил в Герни?
— Сначала ты оставишь для каждого из твоих внуков по десять шиллингов. Джозеф, я настаиваю на этом. Нужно, чтобы мать узнала о моих планах, но я не могу появиться сейчас дома.
— Вам будет лучше отплыть не из Лондона, а из другого порта, — посоветовал Джозеф. — Мой кузен торгует с французами. Он отплывает из Портсмута в Брест. Я попрошу, чтобы он доставил вас во Францию.
Уолтер его поблагодарил и улыбнулся Тристраму:
— Кажется, мы уже готовы к путешествию. У тебя при мысли об этом сердце не бьется сильнее? Мое готово выскочить из груди, а ноги рвутся маршировать под мелодию «Старика с гор». — Он вытащил кожаные сапоги из сумки и поднял их вверх. — Этот подарок отца я возьму с собой и надену сапоги, когда буду при дворе Хубилай-хана.