– Кожаного знаешь, который голубей стрижет? – спросил Крендель.
– Голубей? На кой же их стричь?
– Да ты сам-то кармановский? Не слыхал, что у вас голубей обстригают?
– Не слыхал.
– С такими знаниями тебе кошку сроду не продать, – сказал Крендель, и мы стали проталкиваться к другой башне, у которой прямо на крыше росла береза.
Здесь под монастырской стеной на клеенках, на тряпках, просто на земле грудами лежали дверные ручки, скобы, подсвечники, шпингалеты, рубанки, напильники. Сидя на корточках, покупатели рылись в железном хламе, а продавцы стояли поодаль. Чуть не у каждого продавца на груди висело ржавое ожерелье, составленное из английских, амбарных, секретных, сарайных, бородатых и трехбородых ключей. На ключи было много покупателей, их брали десятками.
Здесь же стоял человек, который продавал ошейники. На каждую его руку, от запястья до плеча, были нанизаны самые разные ошейники – мягкие кожаные, строгие железные, фигурные, составленные из латунных колец, на которые можно навешивать собачьи медали.
Для приманки покупателей он надел себе на шею лучший, мельхиоровый ошейник, на котором было выгравировано:
ЧЕМПИОН ПОРОДЫ.
– А вот – грабли! – сказал кто-то позади нас.
Я оглянулся и вздрогнул.
Перед нами стоял гражданин Никифоров, а вокруг него будто из-под земли вырастал лес граблей.
Гражданин Никифоров стукнул об землю граблями и сказал мне прямо в глаза:
– И дед и отец мой были хлеборобами! Понял?
Чтение мыслей на небольшом расстоянии
Понять это было невозможно.
Казалось невероятным: откуда взялся гражданин Никифоров на Кармановском рынке? Как, где, когда вчерашние грабли успели размножиться?!
Крендель поголубел от изумления.
В голове его, как змеи, зашевелились подозрительные мысли. Как же так, вчера бродил по нашему переулку, а сегодня вдруг в Карманове. Получается какая-то странная связь. В чем дело?
И гражданина Никифорова такая связь, как видно, изумила. Вчера еще он видел нас в переулке, а сегодня вдруг – в Карманове.
Крендель и гражданин застыли, глядя друг другу в глаза.
Вдруг над головой моей пронесся тревожный шквал, шевельнул волосы и обрушился на гражданина Никифорова. Этот шквал был не что иное, как мысли Кренделя.
«Что такое? Как же так? Вчера – в переулке, а сегодня – в Карманове!» – стремительно мыслил Крендель.
Шквал был отброшен встречным ураганом.
«Как же так! – думал Никифоров. – Вчера – в переулке, а сегодня – в Карманове!»
И тут над головой моей со свистом полетели самые разные мысли – мысли Кренделя и гражданина Никифорова. Они скрещивались, как шпаги.
«Вчера…» – думал Крендель.