— Ерунда, не стоит вспоминать, — отмахнулась я и поскорее перевела разговор на менее опасные рельсы. — Генрих, ты ведь чаще других общался с Мироном и Славками, жен их видел. Какое у тебя сложилось впечатление об отношениях в этой теплой компании? Как они ладили между собой?
— Славки с Мироном давно ладят прекрасно. Никаких трещин в их взаимоотношениях, кроме того случая, я не заметил. Девочки отдельно от мужей почти не общались, а когда встречались, держались очень любезно, но немного отчужденно. Вели между собой ничего не значащие разговоры, какие всегда ведут малознакомые люди. И Мирон, и Славки относились к женам друг друга с уважением. Ну, Нина, понятное дело, была своя, но с Ириной и Таней все тоже держались по-дружески. Словом, нормальные были у них отношения. Во всяком случае, я не заметил оснований для убийства.
— Я не хотела вам говорить, потому что получила эти сведения от Ирочки, а она раздобыла их нечестным путем… Но теперь подумала: может, это важно? У Татьяны в жизни была какая-то то ли трагедия, то ли драма. Ты что-нибудь слышал об этом, Генрих?
— Слышал, что была, но какая именно — не знаю. Ярослав предупредил нас с Прошкой, чтобы мы ни Славку, ни Татьяну о ее прошлом особенно не расспрашивали. Наверное, тебе действительно не стоит нам рассказывать, Варька. Ты ведь не думаешь, что между Таниным прошлым и этими убийствами существует связь?
— Даже более того: я пыталась эту связь изобрести, но не смогла. Насколько я поняла, Татьянина трагедия произошла довольно давно и далеко от Москвы. Мирон с Нинкой никакого отношения к Мичуринску не имеют?
— Нет. Они там и не бывали никогда, хотя Славка не раз приглашал их погостить, — ответил Генрих.
— А Татьяна в Москве прежде не бывала?
— Бывала, — неожиданно вмешался Прошка. — Я разговаривал с ней на свадьбе, и она упомянула, как в пятнадцать лет ездила с классом в Москву на экскурсию.
— Нет, это не подходит. А позже? Где она училась?
— В Воронежском медицинском.
— Значит, из ее истории мы ничего не выжмем, — разочарованно сказала я. — А жаль. Для убийцы Ирочка и впрямь ведет себя на редкость омерзительно.
— А убийца, по-твоему, непременно должен поражать благородством и возвышенностью натуры? — съехидничал Прошка.
— Нет, но не должен он постоянно привлекать к себе внимание. Рано или поздно он всем глаза намозолит и неизбежно вызовет подозрения.
— Может, это все-таки Славки? — неуверенно предположил Марк. — Они ведь могли здорово разозлиться на Мирона. Кто-то из них наткнулся в темноте на Мирона и, поддавшись безотчетному порыву, столкнул вниз. Потом, может, опомнился, да было поздно…