— Я никогда не нападу ни на тебя, ни на Елену, — едва сдерживая ярость проговорил Эррил. — Этот сон смешон.
Флинт подошел к столу, бросив без присмотра плиту с кипящей похлебкой.
— Пока что образы из его сна соответствуют истине, Эррил. Может быть, ты был под воздействием какого-нибудь черного заклятия.
Эррил сердито посмотрел на Флинта, но не возразил.
Возразил Морис.
— Нет, сон Джоаха ложен. Мы можем спокойно забыть о нем.
— Как это? — спросил флинт.
— Джоах, расскажи нам еще раз, как Эррил лишил вас единственной возможности убежать с башни.
Озадаченный Джоах еще раз описал этот момент своего сна.
— Стендаец замахнулся на нас мечом, а потом протянул руку и закрыл дверь на засов.
И вдруг, словно луч солнца, прорвавшийся сквозь тучи, на Джоаха снизошло понимание.
— Сладчайшая матерь, может быть, этот сон действительно ложен!
— Что? — удивился Флинт, все еще не понимая.
— Во сне у Эррила было две руки! В одной он держал меч; другой — закрыл дверь. И эта рука была не призрачной, а из плоти и крови!
— Две руки, — Флинт разом обмяк. — Благодарение Верховной Матери! Эта деталь явно ложная, так что ложны и остальные. Таков закон сплетений.
Джоах все еще не полностью в это поверил.
— Вы уверены?
В ответ зазвучал низкий голос Мориса:
— Даже самой могущественной магии не под силу вырастить новую конечность. И Флинт совершенно прав: в истинном сплетении не бывает ложных деталей.
— Тогда, может быть, я неправильно запомнил, — настаивал Джоах. — Может быть, во сне у него была только одна рука, но при свете дня мой разум изменил эту мелкую деталь.
Морис покачал головой и встал.
— Это было бы подтверждением того, что твой сон не был пророческим, — вздохнул он. — Истинное сплетение запечаталось бы в твою память навсегда.
Джоах вздохнул и посмотрел на двух решительных братьев. Стало быть, этот сон всего лишь обычный ночной кошмар. Он повернулся к Эррилу. Стендаец ничего не говорил и смотрел на собравшихся с легким отвращением.
Флинт продолжал.
— Стало быть, раз это был всего лишь дурной сон, я думаю, нет нужды брать мальчика с собой. Он может остаться и ухаживать за моими животными.
И тогда странно напряженным голосом заговорил Эррил:
— Нет, мальчику следует отправиться с нами… в качестве меры предосторожности.
— Против чего? — удивился Морис. — Ему всего лишь приснился страшный сон, рожденный подавленными воспоминаниями о его заточении на острове. Просто вспомнились старые страхи.
— Тем не менее ему следует поехать, — Эррил отодвинулся от стола, тем самым показывая, что решение принято и обсуждение закончено.